Дом дураков
Шрифт:
– Не везет тебе с обувью, - посочувствовал я, помогая разжать тугие челюсти капкана.
– Что не день - то пара.
– И не говори.
– Ро с тоскливым выражением лица ощупал размочаленный каблук.
– Дымом пахнет. Может, тут у кого есть запасная пара сапог?
Я оглянулся. Запах дыма шел от кострища. Совсем еще свежего кострища. Мешки, одеяла, перевернутый котелок.
– Так вот откуда пришли эти дилетанты.
– Я пересчитал одеяла.
– Восемь человек. Тот, на которого мы наткнулись раньше, зашел дальше всех.
– Скорее, забежал.
– Поправил меня Ро.
– Так есть там сапоги или нет?
– - Глава 9
Круги
Инструкция по технике безопасности.
– Они пришли оттуда.
– Адепт жизни махнул рукой вглубь пещеры.
– Там река.
– Я думал, вверх по Белой нельзя пройти.
– Перебил адепта Сорно.
Я пожал плечами:
– Может, в какой-то сезон и можно, а может - это вовсе и не Белая. Искра большая, мало ли у нее неизвестных притоков? Да и лодок нет. Возможно, они шли так же, как и мы, но пошли через озера, вброд. Ал?
– Это Белая.
– Акши покачала головой.
– Так вода говорит. Но они шли не от озер. И они здесь совсем недавно. Припасы довольно свежие.
– Значит, - встрепенулась Горилика, - выход рядом?
– Ал, ты проведешь нас?
– Да, - девушка кивнула.
– След еще можно проследить. Но сначала всем нужно отдохнуть.
– Вот смотри, - Ал провела палкой по земле, заключая принцессу в идеально ровный круг.
– Это Круг Закона. Будучи наследницей трона, ты от рождения предназначена для жизни в нем. В пределах Круга царит Закон. Он может быть жестоким, несправедливым, корыстным, но он есть, и Закон - опора слабого. За пределами Круга, - Ал обвела рукой пещеру, - Поле Беззакония. Запомни: есть те, кто нарушает Закон и те, кто творит Беззаконие. Нарушивший Закон не выходит за пределы Круга, он подлежит суду. В данном конкретном случае - твоему. Но если кто-то творит беззаконие, то он оказывается на моем поле, - акши топнула ногой.
– Его нельзя судить, нельзя даже обвинить, но и он не может рассчитывать на суд. На Поле Беззакония нет законов!
– Какой неожиданный сюжетный поворот...
– хмыкнул Ро, за что заработал осуждающий взгляд историка, прилежно конспектировавшего урок.
– А как отличить нарушение закона от беззакония?
– Горилика робко коснулась линии носком сапога.
– Как я узнаю, кого могу судить, а кого - нет?
– Суть здесь не в поступке, а в человеке, который его совершает. Нарушающий закон знает, что совершает преступление, а творящий беззаконие смотрит на это совершенно иначе. Для него нет морали, нет границ, кроме тех, что устанавливает он сам.
– Кроме того, его особые моральные принципы совершенно не мешают тебе повесить негодяя, - заметил адепт жизни.
– Принципиально, дело здесь даже не в приговоре, а именно в суде. Есть те, для кого суд - это не часть наказания, а ступенька наверх.
– Все равно не понимаю, - принцесса решительно затерла ногой черту и сделала два шага вперед. Теперь она смотрела прямо на меня.
– Как понять?
–
– Такого человека нельзя не заметить. И ты будешь знать, что делать.
– До чего все сложно, - Горилика опустила голову и ткнулась лбом мне в плечо.
– Я ведь совершенно ничего этого не знаю и не понимаю. Как мне управлять страной? У меня нет еще никакой власти, а меня уже кто-то хочет убить. Я даже не знаю, кто.
– Тем-о-реи, - пожала плечами акши.
– Тем-о-кто?
– переспросила принцесса.
– Тем. О. Реи.
– Раздельно произнес Аламарин, закатив глаза.
– Самая таинственная и ужасная секта из всех известных. Лар, помнишь резню у Золотого Ручья?
– Помню. Три сектанта вырезали тогда около четырехсот человек - все население прииска. И ушли, ничего не взяв.
– Зачем им это?
– Горилика наморщила нос.
– Какое-то злобное божество?
– Они называют ее Харана. Верят, что человеческая жизнь - сон, и в нем можно творить все, что заблагорассудится. Во сне ничто не имеет смысла и ценности - ни деньги, ни власть, ни человеческая жизнь или страдания. Это целая религия со всеми полагающимися противоречиями и недосказанностью, но в общих чертах как-то так. Поскольку логика во сне отсутствует как таковая, системы в их действиях, на мой взгляд, тоже не наблюдается. Им, видимо, просто нравится сеять кругом хаос и панику. Но мы не можем точно сказать, что охота на нас ведется именно ими. Более, того, я почти уверен, что это не они. Тем-о-реи не ходят такими толпами. Их ячейки состоят из трех, максимум - шести, человек, а за нами идет целый отряд.
Горилика уткнулась мне носом в шею, и это было бы даже приятно, если бы ее бесеныш не пихал меня острыми крыльями в бок. Мысль о близком выходе будоражила мысли, но я старался сдерживаться, отчего нервничал только сильнее. Ал - адепт воды и может найти след, но что, если выхода уже не существует? Или если придется плыть? Я умел плавать ровно столько, чтобы не утонуть на мелководье, а в ледяной воде подземной реки становился обузой для всех. За Горилику я больше не беспокоился: она не то чтобы повзрослела, но стала гораздо смелее, и была готова драться за себя, а это - уже немало. Кроме того, Ал и Ро пообещали мне присмотреть за ней, если со мной что-то случится. Если со мной...
Я осторожно освободил руку и, подложив под голову девушки рюкзак, отправился к мусорной куче. Света от костра едва хватало, чтобы не спотыкаться, но это было лучше, чем бледное мерцание плесени. Я задумчиво ковырнул носком ботинка что-то непонятное, валявшееся у моих ног и подумал, что мне тоже стоило бы прихватить что-нибудь из хранящихся в гнезде сокровищ. Что взяла акши, я не видел, но, думаю, какое-нибудь оружие. Ро больше волновали сапоги, кроме того, он сам был имуществом, и не страдал тягой к стяжательству. Горилика выбрала себе нечто непонятное, вроде паутинки, сплетенной из жемчуга, мелких изумрудов и серебряных нитей. Паутинка была настолько тонкой и изящной, что целиком помещалась в ее маленьком кулачке. Аламарин откопал книгу, сохранившуюся только благодаря украшенному бриллиантами переплету и прочной застежке. Ключа у Сорно не было, так что историку еще только предстояло узнать, насколько ценным было содержание книги. Меня же ничто не заинтересовало настолько, чтобы обременять себя лишним грузом. Мне вполне хватало рюкзака с мелочами.