Дом горячих сердец

Вильденштейн Оливия

«Даже если бы она могла это увидеть, Behach Ean», — дым Лора закручивается вокруг моих сжатых кулаков, скользкий и холодный, точно чешуя Минимуса, — «она бы тебе не сказала, потому что мы с ней заключили небольшую сделку сегодня утром».

«Лор…»

«Я помешал твоим планам, любовь моя?»

Я знаю, что он сделал это из

благородных побуждений, но да, собственнические наклонности моей пары очень сильно помешали моим планам.

«Что, если это единственный способ лишить его трона?»

Его тени превращаются в руку, которая разжимает мой кулак и переплетает свои длинные пальцы с моими.

«Я предпочту прожить следующую тысячу лет без трона, чем провести хотя бы день без своей пары».

— Они могут разговаривать друг с другом? — шепчет Сиб Фибусу, который, должно быть, кивает, потому что она шипит: — Я знала! Я, чёрт побери, знала!

— Какое будущее меня ждёт, Бронвен? — спрашивает Габриэль.

— Иногда неведение — это благо.

— Скажите мне.

— Хорошо.

Она вздыхает.

— Ты погибнешь раньше, чем наступит следующее полнолуние.

Фейри, сидящий передо мной, застывает на месте, как и все вороны, находящиеся за столом.

— Вы когда-нибудь ошибались?

— Никогда.

Когда мурашки покрываю мою кожу, Лор отпускает мою руку и начинает рисовать круги на моей ладони.

— Значит, я покину эту гору в чёрном мешке? — голос Габриэля заставляет меня перевести внимание на него. Как и всех остальных. — Так я точно не выдам ваши секреты.

Бронвен кладёт локти на стол, словно желает получше разглядеть Габриэля, которого загораживает Ифа.

— Ты умрешь не от наших рук, Габриэль; ты умрешь от рук своего генерала.

ГЛАВА 60

Габриэль не произносит ни слова с тех пор, как Бронвен заявила, что Таво прервёт его жизнь. Думаю, мне бы тоже расхотелось болтать, если бы она объявила, что Сиб или Фибус собираются ударить меня в спину и отправить на небо. Или в преисподнюю. Ведь моя душа перестала быть чистой. Я, конечно, ещё не убила Данте, но я уже не раз об этом задумывалась.

— А что, если Габриэль останется здесь, в Небесном королевстве? — неожиданно спрашиваю я.

Габриэль поднимает глаза — а точнее поворачивает голову в мою сторону. Ведь его глаза всё ещё завязаны.

Несколько воронов шипят, словно я предложила вооружить его обсидианом.

— Так мы только отложим его смерть, — говорит Бронвен.

— А он может остаться? — спрашиваю я Лора.

Лор обводит членов Круга своими лимонными глазами.

— Думаю, что ему может быть предоставлена камера.

Настоящая.

«Я знаю, что ты доверяешь этому мужчине, но он был правой рукой Данте.

Пока мы не поймём, кому он верен, я оставлю его за решеткой».

«Дай ему соли».

«Я это сделаю. В со временем. Когда удостоверюсь, что в его крови не осталось того вещества».

«Он сказал, что не принимал его».

«И почему я должен ему верить? Потому что он подарил тебе одноглазую лошадь?»

Я решаю не спорить, потому что мне понятна его подозрительность, но затем мои мысли переносятся к Арине.

— Её сейчас кормят, — тихо бормочет он. — Сибилла приехала на ней.

Чувство облегчения из-за того, что её не оставили там, стирает тонкий слой люсинской грязи, которая покрыла моё настроение с приездом моих друзей. Я даже начинаю улыбаться, но вспоминаю, что Риккио не выжил, что Джиа находится в заточении у фейри, что Антони поглотили те таинственные туннели, о которых я всё ещё ничего не знаю, а Имоген пропала вместе с лидером восстания людей.

Лор продолжает рисовать круги на моей ладони, но теперь нажимает на неё сильнее.

— Кахол, сними повязку, но его запястья пусть останутся связанными.

Когда ткань убирают, Габриэль не перестает моргать, а затем всё смотрит и смотрит вокруг.

— Ожидал чего-то другого, Мориати? — спрашивает Фибус.

Серые глаза Габриэля останавливаются на Фибусе. Затем он качает головой и переводит внимание на меня. Я улыбаюсь, но не уверена, что он замечает мою улыбку, потому что тени Лора встают у меня перед лицом.

Я пытаюсь отогнать их, но они не рассеиваются, создавая завесу между Габриэлем и мной.

«Что ты делаешь? Он знает, что я жива и здорова».

«Тогда почему он пялится?»

Я устремляю взгляд на тёмные облака дыма.

«Он, наверное, удивлён тому, что я сижу рядом с тобой. Так же как твои люди удивились, когда ты взял меня за руку».

Его низкое «пфффф» заставляет меня улыбнуться, пока он не произносит: «Наши люди».

Снова перевоплотившись в человеческое обличье, Лор подцепляет миску, наполненную ячменем и зелёными овощами, и придвигает её к нам.

— Давайте есть!

Он кладёт немного еды на мою тёмную керамическую тарелку, затем на свою, а потом продолжает накладывать мне ещё и ещё.

— Ты голоден, Мориати?

— Не до такой степени, чтобы меня кормили с ложечки.

— Я могу завязать твои руки спереди, чтобы ты мог их использовать.

Габриэль вздыхает.

— Это необязательно. После новости о своей смерти, у меня пропал…