Дом горячих сердец

Вильденштейн Оливия

Он замолкает, и его взгляд перемещается на Бронвен, женщину, закалённую огнём.

— Как мило, — бормочет Лор. — Тебе надо ей рассказать. Ей понравится эта метафора.

«Сомневаюсь. Моя тётя не очень-то меня любит».

Лор полностью поворачивается ко мне.

— Почему ты так говоришь?

Я приподнимаю одну бровь.

«Она разговаривает со мной так, будто я годовалый ребёнок».

«Дай

ей время. Она жила без своей пары в течение пяти веков. Такое способно сломить даже самые добрые сердца».

— А что будет, если генерал умрёт, Бронвен? — спрашивает Фибус. — Это изменит судьбу Габриэля?

Она ставит на стол стакан с водой и сглатывает.

— Нет.

А затем она поднимает глаза на Габриэля, который вжался в стул.

— Ты умрёшь героем. Я сомневаюсь, что так тебе будет проще принять свою судьбу, но знай, что твой последний вздох будет сделан не напрасно.

Габриэль опускает глаза на головку сыра в фиолетовой оболочке, которая придаёт кремовой плоти похожий оттенок. Неужели пророчество Бронвен уже начало менять его мнение о Таво и Данте, или он и так уже потерял веру в их человечность после того, как они пришли к власти и начали вести себя как деспоты?

Лор откидывается на стуле и скрещивает длинные ноги.

— Я понимаю твою боль, Мориати. Мой генерал, Коста Регио, пырнул меня в спину пять веков назад. Конечно же, ему помогла его любовница шаббианка, но это предательство всё равно оставило неприятный привкус у меня во рту.

Если Габриэль и считает это сравнение неуместным, учитывая то, что Лор всё ещё дышит, он не перечит ему, а только смотрит на небесный сыр на своей тарелке, словно это голова его палача.

— У меня есть к тебе предложение. Которое позволит тебе оставаться в Небесном королевстве так долго, как ты пожелаешь.

— А что насчёт пророчества?

— Несмотря на то, что я не привык тешить людей ложными надеждами, мы всё же хозяева своей судьбы. По крайней мере, я в это верю.

Сморщенная кожа Бронвен морщится ещё сильнее. Она явно не разделяет мировоззрение Лора.

— Значит, ты разрешишь мне остаться здесь, в камере, пока я не решу, что готов вернуться в земли фейри и умереть там смертью героя? — в тоне уравновешенного Габриэля появляется горечь, которую я никогда не слышала раньше.

— Эти земли недолго будут принадлежать фейри. Когда-нибудь они снова станут нашими, а я распущу всю администрацию Данте.

Я решаю, что слово «распущу» — это эвфемизм, за которым скрываются истинные намерения Лора, но эти намерения могут напугать любого фейри.

— А что касается твоего пребывания здесь, сначала ты будешь находиться в камере, но, когда докажешь, что ты друг моему народу, — Лор указывает на фейри, сидящих рядом со мной, — ты сможешь свободно гулять среди них.

Габриэль, наконец, поднимает свои серебристые глаза от куска состаренного козьего молока.

— И что ты мне предлагаешь, Лоркан?

— Мою защиту в обмен на секреты люсинской короны. Все

секреты.

Габриэль закрывает глаза.

— Тебе не стоит вмешиваться в пророчество, Морргот, — голос Бронвен низко раздаётся над столом, точно удар хлыста. — Ты можешь рассердить Великий Котёл, и тогда тебя постигнет ещё более жестокая участь.

— Если бы мне было интересно твоё мнение по поводу того, как мне управлять своим королевством, я бы попросил тебя им поделиться.

Ответ Лора и тон его голоса заставляют Бронвен закрыть рот.

— Ну, хорошо.

Она встаёт из-за стола и без чьей-либо помощи — потому что на этот раз никто не предлагает её поддержать — направляется в сторону арки.

Я слежу за ней, пока её тело не поглощают тени. Я понимаю, что ей был дан дар, который она использует на благо людей Лора, но, будучи провидицей, она не имеет права проявлять неуважение к королю, особенно в присутствии других людей.

Я начинаю жевать губу, припоминая все те разы, когда я проявляла неуважение к Лоркану в присутствии его людей. Я тут же шепчу извинения по нашей мысленной связи.

И хотя он не отвечает мне словами, он берёт мою руку с колен и обхватывает её своей рукой.

— Так что, Габриэль? Ты будешь работать с нами или против нас?

— С вами, Лоркан Рибав, Король неба.

ГЛАВА 61

Лор решает продолжить разговор в более интимной обстановке — в своих покоях. И хотя он приглашает меня присоединиться к нему, я решаю провести время с Сибиллой и Фибусом. Я узнaю обо всех делах Лоркана потом, когда он прекратит выжимать мозг Габриэля, точно лимон.

Я морщу нос, представив эту картину.

— Ой, перестань, это не настолько отвратительно, — говорит Фибус, и я решаю, что он обращается к Сибилле, потому что я молчала уже пару минут, но, когда я вижу, что они оба смотрят в мою сторону, я понимаю, что они приняли мою гримасу за реакцию на одну из их многочисленных тем для разговора.

Мой мозг пребывает в таком хаосе из-за всего этого эмоционального напряжения, что мне не удается держать концентрацию. Мне не помогает и то, что я уже дважды проецировала себя в покои Лора, пугая себя ещё больше, чем его. После того, как он касается моего лица и шеи, чтобы успокоить мой участившийся пульс, и обещает рассказать обо всём позже, я возвращаюсь в своё тело и снова оказываюсь сидящей между Сибиллой и Фибусом у себя на кровати.

Кровать так сильно пахнет Лорканом, что моё тело начинает заново вспоминать прошлый вечер, если только оно не находится в покоях Лора.

— Простите, но что не настолько отвратительно? — спрашиваю я.

— Палец в заднице, — говорит Сиб.

Мои щёки так быстро вспыхивают, что мне хочется отодвинуться подальше от двух этих тел, сидящих по бокам от меня.

— Лично я не поклонница, — добавляет она, — но Маттиа нравится.

Я морщу нос.

— Мне необязательно об этом знать.