Дом из кожи
Шрифт:
– Эй!
– раздался голос и комнату осветил свет фонаря.
– Вы что тут делаете... О, господи...
Это оказался ночной сторож или кто-то из районных добровольных патрульных. Но кто это был, стало неважно, потому что к нему бросилась Хаггис Умбиликус. След её вони пронесся мимо Гулливера и это было зловоние убитых, какое царит над полем битвы. Человек успел только вскрикнуть, как она набросилась на него. Её волосы обвились вокруг старика, она раскрыла пасть, брюхо разверзлось и поглотило его. Он успел ещё раз вскрикнуть, прежде чем его мозг оказался раздавлен, глаза выдавлены, а кости, буквально, высосаны из плоти. Мужчину разорвало на части,
Гулливер воспользовался своей единственной возможностью.
Он вскочил на ноги и выбежал прежде, чем Эдди и Паук сообразили задержать его. Он выбежал на улицу, вдохнул ночной воздух, зловоние и слабость остались позади. Если его кто-то и преследовал, он этого не знал. Он бежал, не оборачиваясь, потому что понимал - это единственный шанс на спасение.
Он перелез через ворота и побежал по улице, удаляясь от пивоварни, от адских тварей и их подручных. Он был жив, но разум его уже никогда не будет прежним.
Хроники общества храмовников - 3.
Общество раздобыло себе подопытную крысу.
Ею оказалась малолетняя проститутка по имени Джина. Она пришла в их дом и они вместе выпили. Её бокал был отравлен. Она провалилась в глубокий сон, а очнулась голой и прикованной к стене в комнате на верхнем этаже. Окон в комнате не было, только тусклая лампочка неравномерно качалась под потолком. Стены её небольшой тюрьмы были завешаны зеркалами и она могла со всех сторон наблюдать за своим падением во тьму. Одно из зеркал - небольшое овальной формы - было двухсторонним и через него члены Общества наблюдали за её разрушением.
Всё складывалось идеально.
Зеро решил, что этого будет достаточно, чтобы её сломать. Всё это время она должна оставаться одна, периодически оказываясь в кромешной тьме.
Они уже получили испуганную жертву, настало время переходить к следующему этапу. Стэдлеру всё это не нравилось, но виду он не подавал. Как порядочный СС-овец он убедил себя, что просто выполняет приказы Общества... или Зеро, что, по сути, одно и то же.
Граймс и Стэдлер являлись в Дом Зеркал раз в неделю, Зеро же приходил сюда гораздо чаще. Почитать или, как он говорил, кинуть кусок мяса заложнице.
Однажды Граймс опаздывал на встречу.
– В данный момент я работаю над одной интересной теорией, - сказал Зеро Стэдлеру.
– Хочешь послушать?
Стэдлер отпил из бокала.
– Почему нет?
– Допустим, у нас есть два очень похожих по физическим параметрам человека. Типа близнецов, одинаковых внешне, но не являющихся родственниками по крови. Мы берем их и помещаем в комнаты, вроде той, где сейчас Джина. Разделяем их. Просим одного рассказать всю историю его жизни, во всех подробностях. Жизнь, любовь, историю, места жительства, всё. Разумеется, сначала он будет отказываться. Но, когда мы начинаем морить его голодом, он сдается. Он всё рассказывает, абсолютно всё. К этому времени он оказывается на грани безумия, что готов сделать, что угодно. Он рассказывает несколько дней, а мы всё записываем, - Зеро замолчал, прикуривая. Его глаза блестели.
– Затем мы принимаемся за другого, с ещё большей активностью. Мы разрушаем его, как планировали разрушить Джину. Доводим его до состояния, когда он уже не помнит кто он и что он. Доводим его психику до детского состояния. Затем помещаем его во тьму на несколько недель, даже месяцев,
Стэдлер пожал плечами.
– Измученный записями сумасшедший?
– Может быть. А может, получится клон первого человека.
– Это нереально.
– Почему же? Не забывай, у второго нет никаких воспоминаний, никаких знаний о себе самом, только сжигающее желание быть кем-то.
– Но его жизнь никуда не делась. Вне зависимости от того, как выебан его мозг, что-то может вызвать эти воспоминания обратно.
– Возможно. Только ты забываешь, что его подсознание связывает прошлую жизнь со страданием и страхом, и отказывается становиться частью его. Оно принимает новую жизнь, потому что она освобождает, дарует равновесие.
– Думаю, это возможно.
– Совершенно точно, возможно. Особенно, если при этом применять современные наркотические препараты.
– Мысль сама по себе... довольно ужасна.
Зеро оставил этот комментарий без внимания. Мораль и этика не имели значения в этих, как он их называл, исследованиях.
– Если продолжать этот эксперимент, - продолжал он - если поместить второго человека в наркотический гипнотический транс, а затем внушить ему личность первого, он, без сомнений, её примет и забудет старую. Ему можно внушить некое кодовое слово, которое запустит эту искусственную личность. Он будет чувствовать себя, как человек, страдающий амнезией, старая личность навсегда останется в прошлом.
Стэдлер опустошил бокал.
– Это всё замечательно, но где их взять? Двух практически одинаковых людей?
– Допустим, я знаю, где.
– И кто же это?
– Граймс и ещё один.
– Хочешь проверить свою теорию на нём?
– Со временем. В нем много страхов, которые можно и нужно использовать. Подумай об этом.
Стэдлер задумался и эти мысли ему не понравились.
– Бред какой-то, - сказал он.
Зеро улыбнулся. То же самое сказал Граймс, когда он предложил использовать в качестве подопытного Стэдлера. Однако в отличие от Граймса, Зеро нашел дублера для Стэдлера.
Говорить вскоре стало не о чем. Нужно было заняться делами. Зеро предложил этой ночью изучить природу смерти. Сутенер предоставил им подходящую жертву и на чердаке, в окружении зеркал, они приступили к работе над ней.
Это была первая из многих подобных ночей.
Это была ночь, когда на свет явился Доктор Кровь-и-Кости.
Милый мистер Билли.
Лиза Локмер проснулась с мыслями об Эдди Зеро. Прошло два года с тех пор, как она говорила с ним последний раз и с тех пор постоянно думала о нём.
Однако её голову занимали и другие мысли.
Не последней среди них была мысль о том, что она увидела в Доме Зеркал. С того животного, крысы или кошки, содрали всё мясо. Совершенно точно. Будто сильнейший ветер сдул с него всю плоть и заодно почистил пол. Но что способно на такое? Что сдуло с невинной твари всю плоть? Что сдуло с досок пыль и краску? Логичного объяснения подобному не было. Её ум учёного оказался совершенно беспомощен. Её бы не волновал этот вопрос, если бы всё это не случилось прямо напротив зеркала. Именно этот факт и беспокоил её сильнее всего.