Дом из кожи
Шрифт:
Некоторым образом, именно Лиза создала всю ситуацию. Отчасти, виноват гипоталамин, но именно Лиза дала его Черри. После того, как Черри ушла из её дома, она отыскала Эдди, что привело к чему-то, ещё более худшему, чем смерть. Короче говоря, Лиза прекрасно понимала, что такое чувство вины. Если бы она не помогла Черри, если бы она, питаемая страстным желанием написать книгу, не дала ей препарат, многие люди остались бы живы. Начиная с тех, кого Черри и Эдди убили во время своего "турне" и, заканчивая, самим Эдди и всеми убитыми в городе.
Именно на мне лежит ответственность, решила Лиза,
С помощью книги и Кассандры, ей удастся выполнить задуманное.
Когда появился Фенн, всё стало только хуже. Наверное, он её презирал, но, несмотря на то, что её тревожило это, она понимала, что, узнав правду, его презрение и ненависть возрастут многократно. Но он требовал правды. Она расскажет, и будь, что будет. Ей хотелось думать, что, узнав всё, он впервые в своей жизни проклянет своё полицейское любопытство. И перестанет воспринимать её, как невинную пташку. Конечно, его мнение о ней уже поменялось, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что будет дальше. А, когда она расскажет ему, что потом? Он просто уйдет, преисполненный отвращения или швырнёт её в камеру, как соучастницу? А, может, это она плохо о нём думает? Может, он захочет помочь?
Разобрать уравнения и символы, написанные в книге, оказалось делом непростым. Записано всё было в беспорядке и она просто переписала их, как есть. Во-первых, нужно структурировать всё в некий логический порядок, если он, вообще, был. Она больше часа провозилась, подставляя то одну, то другую комбинацию, но ничего не выходило. Её скудных познаний в математике не хватало, чтобы разобраться в этих запутанных записях. Уильям Зеро смог в них разобраться, наверное, нужно быть таким же сумасшедшим, как он, чтобы сделать то же самое. Сама мысль о математической логике, которую могут понять только психи, казалась ей отвратительной. Впрочем, мысль эта была недалека от истины.
Не имея иных вариантов, Лиза продолжала работать. Когда нервы уже начинали сдавать, у неё что-то начало получаться. Когда она смогла связать два или три уравнения, всё встало на свои места. Она впала в некое подобие ярости, как человек, тыкающий разные кнопки на клавиатуре компьютера, но заставляющий его работать, не имея ни малейшего представления о том, что именно он делает. Она тоже ничего не понимала. Зеро записал всё в случайном порядке нарочно, решив, что, если книга попадет в чужие руки, тот человек не сможет ничего понять. На первый взгляд, всё выглядело готовым, но она видела, где-то закралась ошибка. Лиза принялась всё перепроверять и, наконец, выстроила нужный порядок, согласно логике.
В этот момент из соседней комнаты послышалось рыдание.
Она была одна, Лиза знала это наверняка. И всё же, она отчётливо слышала из соседней комнаты плач. Она медленно встала с кровати и направилась к двери. В комнате было тускло, будто солнце скрылось за тучей. Но дело было в другом. Занавески на окнах были раздвинуты, просто вся комната, вдруг, погрузилась в серый полумрак. Она видела угольного цвета похожие на облака тени, собиравшиеся в углах и затемнявшие помещение, как капля чернил, попавшая
Земли.
Она подумала: Получилось. Господи, я открыла проход.
За дверью, в гостиной царила непроглядная тьма. Тонкие черные пальцы мрака медленно заползали в спальню. Сухой ветер полный черного пепла затрепетал занавески на окнах. Рыдание стало громче, до неё доносились крики и шепот. Ледяная игла ужаса кольнула её в сердце.
Из тумана явился Уильям Зеро, всем своим видом, подтверждая прозвище Доктор Кровь-и-Кости. Он был изодран, сшит и разорван обратно. С него клочьями свисали обрывки одежды... или то была его плоть? Было трудно сказать, где заканчивалось одно и начиналось другое. Он был ходячим трупом, обшитым в человеческую кожу чудовищем, которое с большим трудом удерживало то, что от него осталось.
– Весьма впечатлён, - не без зависти произнес он.
– Не каждому дано решить мою загадку.
Из тумана позади него высовывались какие-то облезлые лица. Они подходили вплотную к зеркалу, но так и не решались перешагнуть через него.
– Это случайность, - отозвалась она.
– И тем не менее, через случайность приходит откровение. Ты позвала, и вот я здесь, - его изуродованное лицо исказилось в подобии улыбки. Она, скорее, была похожа на ухмылку покойника.
– А теперь, давай сюда книгу, вместе со своими расчётами. Ты и представить не можешь, насколько они могут быть опасными в руках несведущего.
– А, что, если не отдам?
– В твоём согласии нет необходимости, - заверил он её.
– Я её, в любом случае, получу. В этот раз, бежать некуда.
Лиза сунула свои записи в книгу и швырнула её Зеро. Бросок вышел неловким, но, всё же, книга, подхваченная порывом ветра, приземлилась прямо в протянутую ладонь. Зеро, тут же, сунул её в карман.
– Ну, вот, и славно, - сказал он, шагая вперед.
– И как же, теперь, я должен вознаградить тебя за причиненные мне неудобства?
– Уходи, - сказала она.
– Я никому ничего не скажу.
Он рассмеялся.
– Да, рассказывай, кому хочешь. Нам нужно закончить начатое в прошлый раз. Сейчас самое время.
Её губы задрожали, она попыталась что-нибудь сказать, но слова не выходили. От его желаний внутри неё всё похолодело.
– Не трогай меня, - наконец выдавила из себя она.
– Пожалуйста, не трогай.
– Хватит, дергаться - ответил он.
– Мы отправимся в путешествие.
– Он вытянул руку.
– Идём. В пути тебе будет больно, но награда стоит этого.
Она попятилась назад, пока не уткнулась в изголовье кровати.
– Зачем тебе я? Зачем тебе, именно, я? Наши отношения остались в далеком прошлом.
Он подошел к кровати, держа в руке раскрытую бритву, её лезвие было покрыто ржавчиной. От его вони, к её горлу подступила тошнота. Он ухмылялся... если это можно так назвать... глубокий шрам на его лице пополз в сторону, вытягивая уголки губ в жуткий оскал.
– Почему бы тебе не взять с собой сына?
– спросила она, едва дыша.
Он замер.
– Сына?
– Да, Эдди. Твой сын.
– Он здесь?