Дом из пепла и стекла

Уэбб Силла

— Нет. Я не в порядке. Я в агонии.

— У меня здесь есть ключи. Они были на полу. Мне открыть дверь?

— Да. Да. Видишь три больших старомодных ключа, это один из них. Не ключи Йеля. Длинные. Это тот, у которого латунь слегка потускнела.

Я вижу его и вставляю в замок. Дверь открывается, и Луи смотрит на меня. Я вижу момент осознания в его глазах, и облегчение на его лице превращается в страх, а затем, поразительно, в гнев.

— Ты, — он выплёвывает это слово.

— Да, я, — отвечаю ему.

Он отступает, когда я подхожу к нему.

На мне нет пальто, и он

сразу же замечает кобуру, пристёгнутую сбоку.

Он бледнеет.

— Ты собираешься застрелить меня, да?

Я смеюсь.

— Нет. Это было бы слишком безболезненно.

Я размахиваю ножом и с каждым шагом к нему просчитываю, куда придётся первый удар кончика лезвия. Желание почувствовать его кровь на своих руках осязаемо. Его мучительный крик агонии — музыка для моих ушей, эхом разносящаяся по комнате. Полотна с изображением моей прекрасной жены испорчены его больным представлением о ней. Я втыкаю нож ему в живот и дёргаю лезвие вверх, потроша его, как грязную грёбаную свинью. Он испускает придушенный вздох, и кровь стекает по его губам. Больной ублюдок даже не сопротивляется, он слишком измождён и плачет о помиловании. Что только бесит.

Он может мучить и травмировать мою жену, но он прячется от моего гнева. Я выдёргиваю лезвие из его брюшной полости только для того, чтобы вбить в его почки в быстром темпе. Каждый удар клинка приближает его к смерти ещё на один шаг, пока я наконец не смилостивился над его душой и вонзил лезвие в яремную вену, и кровь хлынула струёй, а свет в его злых глазах меркнет. Он опускается на пол, и его жалкое существование вытекает на холодный твёрдый пол под ним.

Но я всё ещё не удовлетворён. Я поворачиваюсь и рассматриваю холсты, разбросанные по всей комнате. Синди нарисована под разными углами, в разные моменты, но самые интимные из них — с изображением моей дорогой жены в свадебном белье. Слишком много слепой ярости, чтобы выплеснуть её на похитителя сейчас, когда он мёртв на полу, и я не получу удовлетворения, ещё больше изуродовав его труп. И тут меня осеняет идея. Я заглядываю под раковину и нахожу там масляные краски и вяжущее средство с надписью «минеральный спирт». Я улыбаюсь. Я обливаю комнату и тело Луи горючей жидкостью. Останавливаюсь у двери и смотрю на развратные картины моей Синдерс.

Моя, блядь, жена.

Моя любовь.

Затем я щёлкаю зажигалкой и бросаю её в комнату. Мои глаза загораются от удовольствия, когда я смотрю, как пылает ад, — теперь преступление по отношению к моей жене отомщено.

Глава 36

Синди

Густой серый дым целует тёмное небо, когда Нико выходит из леса.

Он садится со мной на заднее сиденье и заключает меня в свои объятия, целуя в макушку. Джеймс везёт нас по длинным колеям к главной дороге.

— Сейчас ты в безопасности, — Нико гладит мои волосы. В безопасности. — Он ушёл. Навсегда.

Я киваю, размышляя о его словах. Я не сожалею о том, что Нико убил Луи. Мне не нужны грязные подробности его смерти, какими бы мучительными они ни были. Я рада, что он мёртв.

— Я также сжёг дом. Человек, которому он принадлежит,

такой же поганец, каким был Луи, и это место не заслуживает того, чтобы стоять. Дом, Луи, картины — всё исчезло.

— Он был известным художником, — говорю я. — Люди узнают, что он пропал, и тебя могут обвинить в его убийстве, — мысль о том, что Нико попадёт в тюрьму за убийство Луи, ужасна.

— Никто не знал, что он был здесь.

— Один человек знает, — говорит Джеймс спереди. — Но я собираюсь с ним разобраться.

— Правда? — удивлённо спрашивает Нико. — Я не помню, чтобы отдавал такой приказ.

— Я должен помочь ей, босс, — говорит Джеймс.

Нико вздыхает.

— Отлично. Но ты мне нужен, пока мы не обеспечим безопасность.

— Конечно.

Я не знаю, о чём они сейчас разговаривают, но я слишком устала, чтобы спрашивать.

— Я вышла на улицу, и он был там, — говорю я. — Не знаю, как. Как он там оказался? Как он узнал?

— Он разговаривал с Иветтой онлайн, — говорит Нико.

Я испускаю стон.

— Нет. Я знаю, что она ненавидела меня, но это зло. Он бы изнасиловал меня. Убил бы меня.

— Но он этого не сделал, потому что ты охуенно крута, Синдерс, — затем он смеётся. — Ты отлично впишешься в команду Андретти.

— По крайней мере, на следующий год, — говорю я, не подумав.

— Нет, tesoro. Навсегда.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и он наклоняется, мягко целуя мои губы.

— Я не отпущу тебя, — говорит он, когда разрывает поцелуй. — Я люблю тебя, Синди.

Я закрываю глаза, когда их наполняют слёзы.

— Я тоже люблю тебя, Нико.

— Боже, ребята. Меня сейчас стошнит, — шутит Джеймс, и я слабо смеюсь, но моё сердце переполнено. Я прижимаюсь к Нико, который крепче прижимает меня к себе, и всю дорогу до дома держу глаза закрытыми.

Когда мы добираемся до дома, Нико проносит меня через парадную дверь.

— О, Боже, моя дорогая, — Кэрол выбегает из гостиной и тянется ко мне, пока Нико несёт меня по коридору. — Ты в порядке?

— Я в порядке, — говорю я. — Очень устала и замёрзла, но я в порядке.

— Джеймс, позови врача, — Нико несёт меня на кухню и усаживает на стул у камина. — Посиди здесь немного, чтобы согреться от огня.

— Мне не нужен врач, — говорю я.

— Безусловно нужен, юная леди, — говорит Кэрол. — Посмотри на свои колени.

— О, да, я упала на гравий, — говорю я.

— Почему ты в нижнем белье? — спрашивает Дейзи, её глаза полны слёз.

— Потому что этот больной художник хотел нарисовать меня такой, — говорю я.

— Художник?

— Это твоя мать сделала, — огрызается Нико. — Я понимаю, что это не твоя вина, Дейзи, но тебе здесь также рады, как толпе сильно больных, так что я предлагаю тебе уйти.

— Где она? — спрашиваю я. — Иветта?

— Она в подвале, — Джеймс пожимает плечами. — У нас были вопросы.

— Джеймс, приведи доктора, а потом позвони нашему человеку в Сент-Китс. Иветта и её дочери берут отпуск. До тех пор, возьми двоих человек, и отправьте их в гостевую комнату над конюшней. Круглосуточная охрана, никаких телефонов или доступа к интернету.