Дом корней и руин
Шрифт:
– А откуда берется пар?
– Из озера. По трубам поступает вода, которая нагревается под домом. Иногда кажется, будто вся усадьба стонет.
Я представила себе, как дом словно плачет, и нервно сглотнула.
– Правда боитесь?
Я покачала головой, собралась с духом и уставилась на пол этой странной клетки. Он выглядел твердым и неподвижным, и это успокаивало. Может, если я смогу обмануть себя и представить, что мы не…
Александр нажал на кнопку: все зажужжало и залязгало, лифт пришел в движение и пополз вверх по стене, как паук, старательно сматывающий
– Что это? – спросила я, указав на величественное стеклянное здание, где до сих пор горел свет.
– Оранжерея отца, – ответил Александр, когда мы добрались до второго этажа.
Лифт резко остановился, и от неожиданности я потеряла равновесие, но Александр ловко ухватил меня за руку и не дал упасть. Про себя я отметила, что у него теплые пальцы.
– Она выглядит такой же большой, как Шонтилаль.
Оранжерея не уступала усадьбе по высоте, и из окна даже не было видно, где она заканчивается. Стекла запотели от влаги, и было невозможно разглядеть, что внутри. Посреди ночной темноты оранжерея слабо светилась непрозрачным зеленым светом.
– Примерно так и есть. – Александр отпустил мою руку, повернул колесо и снова потянул за рычаг. – Откроете?
Я толкнула дверь, подождала, пока он выедет, и последовала за ним. На лестничной площадке было три коридора, ведущих в разные части дома. Все они выглядели незнакомыми.
– Верити, – сказал Александр, снова привлекая мое внимание. – Это очень важно: вы должны помнить, что нужно всегда закрывать за собой дверь, и не забывать про защелку. Бабушка тоже пользуется лифтом, и, если кто-то забудет закрыть защелку, мы застрянем, пока кто-нибудь не придет на помощь.
Я внимательно наблюдала, как он переводит защелку в закрытое положение.
– Попробуйте, – настоял он и кивнул, когда у меня получилось. – Хорошо. – Александр внимательно посмотрел на меня. – Вы, наверное, устали после долгого дня в пути. Ну… долгих дней, – исправился он. – Сможете самостоятельно найти свою комнату?
Я снова взглянула на пересечение коридоров и, напомнив себе, что нахожусь в задней части дома, указала направо. Он расплылся в улыбке, от которой на щеках проступили заметные ямочки, оттолкнулся и покатился в направлении центрального коридора.
– Следуйте за мной.
– О нет, не стоит…
Мысль о том, чтобы он проводил меня в мои покои, вызывала ощущение пугающей близости, особенно если учесть, что я пока не знала значения гардении – цветка, который он выбрал для меня этим вечером.
– Я не могу позволить вам всю ночь бродить по одинаковым коридорам в поисках вашей комнаты. Разве так принимают гостей?
– Строго говоря, вам нечего переживать насчет приема гостей, – сказала я, едва поспевая за ним. Ловко управляя креслом на колесах, он передвигался гораздо быстрее меня. – Мне написала ваша мать, и пригласила меня именно она. Значит, хозяйка – она.
Он рассмеялся:
– Надо же какие вы дотошные, Люди Соли… Так, здесь
– Верити, Александр? Это вы? – раздался голос Дофины, и она неожиданно появилась перед нами в другом конце коридора.
Мы подошли поближе, и она остановилась перед лестницей главного вестибюля. Свет люстры с газовыми лампами был приглушен, поэтому путь к выходу утопал в серовато-лавандовой тени.
– Александр, я провожу мисс Фавмант в ее покои. Мне кажется, она уже валится с ног от усталости.
– Мы как раз собирались…
– Я провожу ее дальше, – сказала она приятным, но не терпящим возражений голосом и мило улыбнулась.
– Конечно, конечно, – согласился Александр, отвесив небольшой поклон. – Спокойной ночи, мама, Верити. Добрых снов.
Мы ответили ему парой любезностей, и он, развернувшись, покатился по коридору, который я раньше не заметила. Дофина глядела ему вслед, пока он не скрылся за углом.
– Он очень милый мальчик, – сказала она, положив руку мне на спину и слегка подтолкнув вперед. – Всегда добрый и разумный. Надеюсь, это удастся запечатлеть на холсте.
– Постараюсь.
– Я в вас не сомневаюсь. Прошу прощения за… неудобства во время ужина. Жерар и Александр… Они напоминают мне шерстистых горных баранов, вечно бодающихся друг с другом. Они всегда были такими разными… У Александра столько идей по поводу будущего поместья, герцогства, доброго имени семьи Лоран… Жерару очень трудно это принять.
Неожиданно Дофина остановилась. Я не поняла, как мы так быстро оказались у дверей с рельефом в виде глициний. Огоньки свечей приветливо мерцали и танцевали, словно приглашая отдохнуть.
– Вот мы и пришли.
– Спасибо вам, Дофина. Вы так добры и любезны.
Она улыбнулась:
– Мы очень рады, что вы приехали. Я люблю завтракать в Комнате Бегоний – там очаровательные витражные окна, выходящие на восток. Можем обсудить там детали портрета.
Я кивнула и покраснела, пытаясь сдержать внезапный зевок. Все события прошедшей недели будто навалились на меня в один момент, и я ощутила полное опустошение.
– Спасибо, Дофина. Звучит великолепно.
– Ну тогда доброй ночи, – сказала она, чуть сжав мою руку.
– Спокойной ночи, – ответила я.
Как только я переступила порог гостиной, в нос ударил тошнотворно-сладкий аромат зажженных розовых свечей. Я открыла ящик Аннали и заменила все свечи на те, что прислала она, – с ароматом соли и шалфея. По правде говоря, они были не намного лучше, но, по крайней мере, так в комнате стало немного привычнее. Теперь здесь появилось что-то, напоминающее о доме.
Пока меня не было, видимо, заходила горничная. Чемоданы уже убрали. Я заглянула в шкаф и увидела, что вся моя одежда аккуратно развешена и безукоризненно выглажена. Я нашла ночную рубашку и уже собиралась снять вечернее платье, но присела на край кровати, чтобы снять чулки, и усталость взяла верх. Я откинулась на мягкие подушки; тело отяжелело, глаза закрылись сами собой, и больше я ничего не помнила.