Дом, который построим мы
Шрифт:
Рябинин был близким другом Веселухи, и он уловил провокацию.
– Не слопает!
– твердо сказал он.
Судьба Лукина была решена с удивительной мягкостью; между тем в семнадцатом веке, в Лондоне, без всякого вмешательства и родовспоможения жила мадам Веселуха. Электронные часы на башне спешили; в том мире прошло уже восемнадцать лет, но сама она не старела. Ее любовник стал герцогом и изобрел электронную почту, по коей мадам Веселуха вскорости после Рождества (православного) и послала мужу восклицательное письмо.
– "Что это такое! писала она.
– Моды успели поменяться несколько раз, на меня уже
– Подумать только, семнадцать лет!
– удивлялся он в присутствии Рябинина и Паши Ненашева.
– Куда они торопятся? Воздух свежий, музыка красивая, режим старый!
На это Рябинин опять-таки несколько затуманился, а потом объявил:
– Это не они торопятся.
– Почему ты полагаешь?
– Я не полагаю, я знаю точно, - сказал производственник, и поведал следующую научно-фантастическую историю.
Будто бы когда-то давно, когда на месте Земли была другая планета, а на месте нашей Галактики - другая Галактика, люди дошли до того, что решили устремиться в бесконечность, да не просто поделив себя на нуль, а так вот выдернуть себя, как морковь из грядки, и пустить туда, не знаю куда со скоростью света. А про время они ничего не учли - ну, такой был промах в их науке. Думали, здесь год и там год.
И вот, полетели семеро смелых; летят, летят, не возвращаются, народ в небо смотрит, - у тех, в корабле, год прошел, а в той точке, откуда их пустили, успела вся Галактика прокиснуть и свернуться, а потом развернулась новая, и на ней учредилась точно такая же Земля, как и была, и люди на этой Земле дошли до того, что тоже решили устремиться в бесконечность. Но Бог уже знал, что надо за нами глаз да глаз, и в тот самый момент, когда семеро смелых отделились от поверхности Земли, прежние семеро смелых благополучно приземлились обратно. А Земля ведь была точно такая же, и семеро смелых были те же, и у них были те же самые родственники и знакомые.
– "Да вы же никуда не летали!
– заподозрили они.
– Вы же одну секундочку в космосе только и побыли!" Пришлось семерым смелым продемонстрировать шкурки от колбас, которые они съели в полете, - все поняли, что за одну секунду столько колбасы не съесть, а разве за год.
– А те семеро, идентичные новым, так и летят, так и плывут в глубину, но знайте - они к нам тоже когда-нибудь вернутся, - заключил Рябинин. Между прочим, у меня есть все основания полагать, что у моего предка (вы все его знали) и у моего сына душа одна и та же. Советую тебе, Ян, проверить, нет ли среди твоих предков какого-нибудь Генри или Анри.
– Нет, - рассмеялся Веселуха, - Генрей и Анрей нет, это точно. Разве Анджей какой-нибудь.
И только он это сказал, как в дверь постучались, и госпожа Койотова доложила:
– Ян Владиславович, к вам.
Круть - дверь отворилась так, что вихрь морозного воздуха влился в комнату, и форточкой хлопнуло. На пороге стоял молодой Веселуха. Одет он был в большую заячью шубу, короткие штаны и больше ни во что; по всему его мощному телу распространялся сливочный загар; а в ухе висела круглая серьга. Серьга значила, что мыс
– Здравствуйте, отец, - сказал молодой Веселуха.
– Говорят, вы богаты?
– Следует отличать личное богатство от того, которым управляешь, напомнил Ян Владиславович.
– Понимаете, - молодой Веселуха замялся, - я тут задумал одно дельце... дельце требует... э-э... средств. И вот я подумал... что уж раз вы не принимали участия в моем воспитании... то вы, может быть, сможете...
– А зачем тебе деньги?
– поинтересовался Веселуха-отец.
Юноша оглянулся на Рябинина.
– Этот не донесет, - успокоил его Ян Владиславович.
– Он мой лучший друг.
– Простите, - поклонился молодой Веселуха.
– Так вот... воцаряться я намерен.
– Ю!
– присвистнул Веселуха.
– И какую же страну ты намерен осчастливить?
– Будто вы не знаете, где можно относительно легально воцариться, покосился сын.
– Конечно, в Польше. Но денег надо много. Чуть-чуть у меня уже есть. Но надо еще. Вы не согласились бы мне помочь?
Веселуха-старший захихикал.
– Это моя святая цель!
– обидчиво высказался предок (потомок).
– А вы, папаша, смеетесь.
Они вдруг встретились взглядами; у Генри глаза были не темные, как у мадам Веселухи, а светло-серые, как у отца.
– Святая цель, - повторил Ян Владиславович мечтательно.
– Вишь! Однако, друг мой: с деньгами это тебе каждый воцарится. А ты попробуй воцариться без денег. Если тебе это удастся, у Польши будет хороший государь.
Глава 11: В Москву
Выводи, рассвет, войска по степи
Вижу, как тебе ночь поддается
На тяжелой золотой цепи
Бог вытягивает солнце из колодца
Из колодца с острыми краями
где ледяное эхо в стенах плещется
А мне уже давно весна мерещится,
Но город спит в морозной дымной яме
Президент России Владимир Борисович Тугин превыше всего ценил мудрых советников и хорошие законы. Раннее утро стояло над Москвой, безветренное, морозное. Солнце озаряло Кремль, в гладких зеркалах среди брызг зари отражался сам господин Тугин, - он сидел в кресле, ловко закинув ножку на ножку, - и Альберт Ферг, с которым мы уже встречались.
– Насколько точны эти ваши сведения?
– спросил озабоченно Тугин.
– Весьма, - печально подтвердил Ферг.
– Если американцы выберут эту бабу, Айн Раф, судьба великой державы окажется в лапах грязных игроков с востока.
– Это не мусульмане, насколько я понимаю, - возразил Тугин, сдвинув пшеничные бровки.
– Они въехали в Запад и прониклись всеми его привычками.
– Настолько, - подтвердил Ферг, - что их ставленница в Америке - черная женщина... да еще лесбиянка.
– Да ты что, - подивился Тугин.
– А почему министром обороны стала мисс Зара Тустра?
– сказал Ферг. Этой девчонке нет и двадцати пяти. Только поэтому.
Тугин развел руками:
– Мне все это кажется дикостью.
– Честно признаться, мне тоже, - пробурчал Ферг, поглаживая трехдневную щетину.
– Я даже не знаю, какие слова выбрать для масштаба происходящего, чтобы одновременно не напугать людей.
– А что - пугать, не пугать, - возразил Тугин спокойно.
– Бояться не нужно, нужно адекватно оценивать обстановку. Давать равномерный ответ, - вы меня понимаете?