Дом моего сердца
Шрифт:
– Нет, это не так!
– А теперь, – сказала она как ни в чем не бывало, – давай сыграем в шахматы. Я уже объявила тебе свое условие – если выиграю я, тебе придется пригласить меня на свидание.
– А если выиграю я? – спросил он.
– Роунэн, – ласково проговорила Шошана с улыбкой, от которой он таял, – а стоит ли тебе вообще выигрывать?
Глава девятая
– Думаю, вы никогда не согласитесь на то, чтобы я играл не в полную
Она задумчиво взглянула на него.
– Это правда. Итак, а если выиграешь ты?
– Между прочим, я еще не согласился играть!
– Разве мы уже не пережили подобную ситуацию раньше, Роунэн?
Да, такое было. На том острове он отказался играть с ней в шахматы, что привело к ее слезам.
Одно слово промелькнуло в его голове, и, как ни странно, это было не слово капитуляция, а слово блаженство.
Роунэн отступил на шаг от своей двери в знак молчаливого приглашения. Он бессилен против нее. И так было с самого начала.
Принцесса Шошана Бранашанская вошла в его скромную квартирку, сняла черную куртку и хозяйским жестом, словно жила здесь, бросила на его диван.
Облегающая рубашка из белого шелка и черные кожаные штаны смотрелись на ней не менее сексуально, чем бикини, которое едва не свело его с ума. Чувство его беспомощности еще больше усилилось.
Шошана с интересом осмотрелась. Роунэн задвинул ногой под диван пару своих носков. Она взглянула на него.
– Я так мечтала, когда-нибудь, поселиться в уютной маленькой квартирке, вроде этой.
Его мать утверждала, что каждая девочка хочет быть принцессой, но он увидел совсем другое. Девушку, которая уже была принцессой и которая хотела быть обыкновенным человеком.
Роунэн достал из шкафа шахматную доску и положил на небольшой кухонный стол.
– Почему ты не звонил мне? – спросила Шошана, усаживаясь. Она схватила черную и белую пешки и протянула ему сжатые кулаки.
Он выбрал. Черные. Начинать ей. Роунэн фыркнул.
– Звонить вам? Вы принцесса. Ваш номер не числится в местной телефонной книге.
– Ты смог бы связаться со мной, если бы захотел.
– Да.
– Значит, ты не хотел?
– Я не мог. Я все еще представлял, что могло случиться на том острове. Я уступил вам. Занимался подводным плаванием и серфингом вместо того, чтобы позаботиться об охране.
– Меня оберегали всю мою жизнь. Ты не уступил мне. Ты дал мне то, в чем я гораздо больше нуждалась, чем в защите. Ты разбудил меня. Разбудил, чтобы жить. Чтобы стать самой собой. Ты сделал мне подарок, Роунэн, хотя так не считаешь.
Он ждал.
– Мне надо было сделать свой выбор, и я его сделала.
– Сыграть в шахматы с солдатом?
– Нет,
– Понятно.
Он сдавался ей, как тогда на острове, сам того не желая. Блаженство. Оно словно парус подхватило его и унесло в совершенно новую жизнь.
Шошана разгромила его в шахматы. Видимо, он был слегка ошеломлен ее ароматом, тем, что снова находится под одной крышей с ней, звуком ее голоса, светом в глазах, тем, как она проводила рукой по своим все еще кошмарным волосам.
– Ты знаешь, почему я встречалась со всеми теми юношами? – спросила она.
Он покачал головой.
– Чтобы у тебя не осталось ни единого повода ответить мне отказом. Чтобы ты не смог мне сказать: «Тебе только кажется, что ты любишь меня. Ты же никого больше не знаешь».
– Вы меня любите? – спросил он.
Она вздохнула.
– Роунэн, я же ясно выразилась, что дело вовсе не в шахматах.
Это правда, она так говорила.
– Ну, – сказал он, – и что же вы хотели бы делать на свидании?
Чего могла захотеть принцесса? Пойти в оперу? В театр? Надо ли будет ему обновить свой гардероб?
– О, – ответила она, – я хотела бы пойти в пивной ресторанчик и поесть рыбы с чипсами, а потом – в кино. Как самая обыкновенная девушка.
Мать Роунэна очень заблуждалась. Совсем не каждая девушка мечтала стать принцессой. Однако, когда он посмотрел на Шошану и улыбнулся, он знал, что ей никогда не стать обыкновенной девушкой.
И тут он понял истину, которая лежала в основе всей жизни. Истину простую и успокаивающую: любовь была намного сильнее его.
Он встал, подошел к Шошане и протянул к ней руки. Она прильнула, к нему, словно только этого и ждала.
– Думаю, – прошептал он ей на ухо, – тебе пора начать называть меня Джейком.
Через три дня Джейк повел ее на их первое официальное свидание. Он чувствовал себя как подросток. Надел джинсы и футболку, полагая, что это будет правильно.
Подходя к дому, где она жила, он, человек, который с ледяным спокойствием выполнял самые опасные задания, почувствовал, как лихорадочно забилось его сердце и взмокли ладони.
Она жила в студенческом городке, в доме, который казался ему совершенно обычным до тех пор, пока он не подошел к входной двери, не позвонил и не был впущен внутрь.
Дом был полон девушек. Высокие и низенькие, худенькие и толстенькие – они были повсюду. Девушки, нарядившиеся для выхода в ночной клуб, и девушки в пижамах. С волосами, накрученными на бигуди, с масками из зеленого и белого крема на лицах. У него сложилось впечатление, что стоило ему войти в холл, как все они уставились на него.