Дом на берегу
Шрифт:
Заботливая миссис Коллинз принесла завтрак и утреннюю газету, посочувствовала по поводу погоды, заметив, кстати, что профессор всегда находил, чем заняться в той чудной старой комнатке под лестницей, и заодно сообщила, что к обеду она поджарит мне цыпленка из своего курятника. Я не собирался идти «под лестницу» и, открыв утреннюю газету, стал пить кофе. Однако вскоре слабый интерес к новостям спорта иссяк, и мои мысли вновь вернулись к вопросу, который не давал мне покоя: что же все-таки случилось со мной вчера?
Может, между мной и Магнусом существует какая-нибудь телепатическая связь? Мы пытались это выяснить в Кембридже, проводя опыты с картами и числами, но, ничего не получилось, за вычетом одного – двух случайных совпадений. А ведь в те дни мы были
Я вновь мысленно вернулся к тем дням, когда студентом приезжал в, Килмарт. Обстановка в доме была легкой и беззаботной. Помню, однажды я спросил Миссис Лейн, водятся ли в доме привидения. Я задал этот вопрос просто так, от нечего делать, поскольку ничего в доме не говорило об их существовании – спросил только потому, что дом был очень старый.
– Боже упаси! – воскликнула она. – Да и мы слишком заняты своими делами – привидения этого не любят. Бедняжки, они бы зачахли здесь от скуки, от нас ведь внимания не дождешься. А почему ты спросил?
– Просто так, – заверил я ее, испугавшись, что вдруг невольно обидел ее. – Хозяева старых домов любят похвастаться своим привидением.
Ну, не знаю, может, какое и живет в Килмарте, – во всяком случае, нам об этом ничего не известно, – сказала она. – Нам всегда было хорошо в этом доме. Да и вообще, история его не слишком-то примечательна. В семнадцатом веке он принадлежал семейству Бейкеров, которые прожили тут до восемнадцатого века, когда появились новые владельцы, Рэшли, и перестроили дом. Ничего не знаю о том, когда и кто его построил, но говорят, что фундамент относится к четырнадцатому веку. На этом разговор закончился, но теперь ее слова о фундаменте четырнадцатого века всплыли у меня в памяти. Я вспомнил помещение полуподвального этажа и дворик, в который можно оттуда попасть, и подумал, что идея Магнуса использовать старую прачечную под лабораторию кажется на первый взгляд довольно странной. Несомненно, у Магнуса на то были свои причины. Прачечная находилась в стороне от жилой части дома, и здесь он мог не опасаться, что его побеспокоят, если кто-нибудь, например миссис Коллинз, зайдет в дом.
Я встал довольно поздно, написал несколько писем в библиотеке, отдал должное жареной курице, приготовленной миссис Коллинз, и попытался обдумать свои планы на будущее – какое все же принять решение по поводу работы в Нью-Йорке. Но сосредоточиться я не мог. Все это казалось таким далеким. Да и спешки особой не было. Вот Вита приедет, подумал я, тогда и обсудим все это.
Я выглянул в окно музыкального салона и увидел, как миссис Коллинз идет по дороге к себе домой. Дождь все моросил, а впереди был длинный, скучный день. Я не знаю, когда именно эта идея пришла мне в голову. Возможно, она сидела во мне с тех пор, как я проснулся. Мне хотелось убедиться, что между мной и Магнусом не существовало никакой телепатической связи, когда я накануне принимал в лаборатории препарат. Он сказал, что первый свой опыт проводил именно там – как и я. Возможно, в тот момент, когда я глотал это зелье, между нами произошел какой-то обмен мыслительной информацией, который так сильно повлиял на ход моих мыслей и на то, что я увидел (или только воображал, что увидел) в тот день. Интересно, а если бы я принял препарат не в этой мрачной лаборатории, невольно вызывающей ассоциацию с обителью алхимика, а где-нибудь в другом месте – может, тогда эффект был бы
Еще вчера вечером я обнаружил в кухонном буфете маленькую карманную фляжку. Я достал ее и сполоснул холодной водой. Оставалось найти подходящее место для следующего эксперимента. Я спустился вниз и, чувствуя себя совсем как в детстве, когда я потихоньку таскал шоколад во время Великого поста, повернул ключ в дверях лаборатории.
Не обращая внимания на покоящиеся в банках образцы, я направился прямо к полке со стройным рядом пузырьков с ярлыками. Как и вчера, я отмерил нужное количество препарата из флакона А, на этот раз перелив его во фляжку. Затем я запер за собой дверь в лабораторию, через двор прошел к, зданию бывшей конюшни и сел в машину.
Я медленно проехал по подъездной дороге, свернул налево и по шоссе спустился с Полмиарского холма, затормозив у его подножья, чтобы осмотреть местность. Здесь, на том самом месте, где сейчас я видел богадельню и гостиницу, вчера был брод. Несмотря на наличие современной дороги, характер местности с тех пор не изменился, но та часть долины, в которую вчера устремлялся прилив, теперь превратилась в болото. Я свернул на дорогу, ведущую в Тайуордрет, и с содроганием подумал о том, что если я вчера под действием препарата и в самом деле брел по этой дороге, то меня запросто могла сбить любая проезжающая мимо машина, ведь я даже не услышал бы ее.
По крутой, узкой дороге я спустился к деревне и, немного не доехав до церкви, остановил машину. Все еще моросил мелкий дождь, и вокруг не было ни души. Вверх по главной улице Пара проехал фургон и скрылся из вида. Из бакалейного магазина вышла женщина и пошла по дороге в том же направлении. Больше никто не появлялся. Я вышел из машины, открыл железные ворота и, пройдя через кладбище, поднялся на церковное крыльцо, чтобы укрыться от дождя. Кладбище было расположено на южном склоне и внизу упиралось в стену, окружавшую всю территорию церкви. Ниже виднелись фермерские постройки. Вчера в том, другом, мире на этом месте не было никаких строений – только синяя гладь залива, а там, где сейчас разместилось кладбище, находился монастырь.
Теперь я знал эту местность гораздо лучше. Если бы препарат снова подействовал, я мог бы оставить машину прямо здесь и пойти домой пешком. Вокруг никого не было. Тогда, подобно пловцу, ныряющему в ледяную воду, я быстро достал фляжку и залпом все выпил. Как только я сделал это, меня охватил панический страх. Что если во второй раз препарат подействует на меня иначе? Вдруг я засну и просплю несколько часов? Оставаться на месте или лучше залезть в машину? Церковное крыльцо вызывало у меня клаустрофобию, поэтому я сошел вниз и уселся на одно из надгробий недалеко от аллеи, но так, чтобы с дороги меня не было видно. Если сидеть спокойно, не шевелясь, может, ничего и не случится. Я даже начал молиться: «Не допусти, что бы что-то произошло. Не допусти, чтобы препарат начал действовать».
Я просидел так минут пять, слишком обеспокоенный возможными неприятными последствиями действия, чтобы обращать внимание на дождь. Затем я услышал, как часы на церкви пробили три, и взглянул на свои, чтобы сверить время. Они отставали на пять минут, и я перевел их – и тут я услышал крик со стороны деревни, или, вернее, приветственные возгласы, а может, и то, и другое, и еще какой-то звук, похожий на скрип колес. «О Боже, этого только не хватало! – подумал я. „Неужели сюда спускается бродячий цирк? Надо убрать машину“, Я поднялся и направился по аллее к церковным воротам. Но я так и не дошел до них, потому что ворот уже не было, и я обнаружил, что смотрю в круглое окошко, вделанное в каменную стену, откуда был виден выложенный булыжником четырехугольный двор с посыпанной галькой дорожкой по периметру.