Дом на холме
Шрифт:
– Разве ты не ешь мясо? – Никодемас совершенно не следил за ходом ее мысли.
– Я об уроке. – Она решительно приступила к еде.
– И что? – прихлебывая чай, улыбнулся тот. – Не переживай: мне будет труднее, чем тебе.
– В том-то и дело! – Эмили сверкнула глазами. – Это что за ерунда?! Чем девочки хуже мальчиков?! Почему нельзя учиться всем вместе?
– Остынь, – попросил Никодемас, – на нас уже оборачиваются.
– А мне все равно! – бушевала она.
На ребят действительно с интересом таращились ученики постарше.
– Эти
– Просто скажи мне: справедливо поступать так? – Эмили взяла Никодемаса за руку и настойчиво посмотрела ему в лицо.
Сзади кто-то прыснул. Именно этот момент выбрала Роби, чтоб споткнуться на развязавшемся шнурке, перевернуть поднос с едой себе на грудь и свалиться на пол:
– Я шла к вам, – всхлипнула она. – А тут... а теперь... что я есть буду-у-у-у?..
– Ш-ш... – Вид стремительно краснеющих глаз не мог оставить равнодушным. – Успокойся, прошу тебя... Сейчас мы что-нибудь придумаем...
Эмилия поднялась из-за стола и склонилась над несчастной, когда из группки старшеклассников к ним вышел красивый блондин:
– Ваш персональный рыцарь уже здесь, Леди.
Обе подруги обернулись на голос. Высокий стройный мальчик лет пятнадцати сверкал белозубой улыбкой. Без дальнейших предисловий он помог Робин подняться и, протянув руку к свежему еще пятну, скомандовал: «Рурсус Мундус». Через мгновение полосатый свитер, надетый поверх формы, принял прежний вид.
– Благодарю. – Эмили изящно склонила голову, как сделала бы ее мать.
– Я был счастлив помочь Вашей... – Никодемас заметил, насколько мучительно мальчишка подбирал нужное слово, но так ничего особенного и не нашел, – подруге.
Одарив девочек еще одной завораживающей улыбкой, нежданный помощник развернулся и слился с компанией своих одноклассников.
– Кто это? – убедившись, что тот не слышит (в противном случае, подобное выглядело бы невежливо), спросила Эмили.
– Это... – Роби сияла. – Это Чарли!..
По непонятной девочкам причине, Никодемас вдруг сорвался с места и ушел.
– Что с ним? – расстроилась Би.
– Ничего. – Эмили сделала вид, что все в порядке. – Ты помнишь, я вчера отравилась? Что-то мне страшно есть. Вот тебе мои деньги на обед. Все равно не пригодятся.
Она направилась к выходу из кафетерия, полная решимости выяснить отношения.
На первом этаже, как обычно, шумел народ. Эмили окинула цепким взглядом стайки пестрых ребят, но так и не нашла, что искала. В душу без стука ввалилось одиночество. Если бы она была дома, то непременно заплакала бы.
– Что-то потеряли, мисс? – Каспар Кроу возник будто из воздуха.
– Скорее кого-то, – пожаловалась та. – Помните мальчика, которого вы ругали перед прошлым уроком?
– Никодемас у меня... прячется, – склонившись, шепотом сообщил он. – Сорванец натворил что-то?
– Ничего, – честно ответила Эмили.
– Следуйте за мной. – Девочка по привычке взяла мистера Кроу за руку – как папу,
Перебинтованная серой тряпкой кисть на ощупь напоминала дерево... Но Эмили не стала отдергивать руку. И не потому, что это было бы невежливо, – человек с грустными черными глазами понравился ей с первой встречи.
Из холла мужчина свернул в неприметный коридор, слабо освещенный тусклыми лампами. По обе стороны коридора чернели обитые металлом двери, за которыми что-то происходило. За одними прятались канализационные трубы, за другими – насос, и так далее. Коридор вел под уклон, лампы стали попадаться реже... Поворот, крошечная площадка с каменным полом – и последняя дверь, бесшумно распахнувшаяся внутрь.
Сразу за порогом жили свой жизнью десятки сотен (а может быть, тысяч) постукивающих колесиков, шестеренок и бог весть еще чего! В просторной отлично освещенной комнате казалось тесно из-за многообразия странных штук. Большие и маленькие маятники раскачивались туда-сюда, позвякивали пружинки и поскрипывали канатики!
Эмили с открытым ртом вертела головой. Она настолько увлеклась, что совсем забыла, ради чего, собственно, пришла.
– Какими судьбами? – саркастически бросил Никодемас, сидевший с ногами в подвешенном под потолком гамаке.
– Тебя ищу! – Эмили тоже умела быть «язвой».
– Вот как? А лучшую подругу оставила в одиночестве? – продолжал он в том же духе.
– Я не знала, что друзья делятся на «лучших» и «не лучших», – резонно возразила та.
Вдруг огни погасли все разом... в момент. Сердце сделало сальто в груди – девочка ахнула. А потом по одной в разных частях комнаты – то почти у самого пола, то на потолке – в густой черноте начали загораться разноцветные (голубые, белые, рыжие, красные) точки-звездочки... Какие-то перемигивались, какие-то мягко светили – но ни одна не нарушала бархатной тьмы.
– Что это? – громким шепотом спросила Эмили.
– Это небо... – так же шепотом отозвался господин Кроу. – Ваше такое же... как мое.
Точки будто плыли по кругу. Новые и новые созвездия открывались взору. Ей почудилось, будто пола нет... а тело свободно парит в бесконечном пространстве. Все произошедшее за день враз сделалось незначительным, далеким...
– Вот Большая и Малая Медведицы, – голос Каспара, удивительно добрый, точно гладил. – А это охотник Орион и его псы.
– Сириус, – выдохнула Эмили: глаза заслезились от яркого бело-голубого сияния.
Она спохватилась поздно... Орин ожил, и девочка точно засветилась изнутри. Бедняжке стало стыдно за испорченную «сказку».
– Простите, – робко попросила она.
– За что? – удивился мужчина.
– Я... я не хотела.
Эмили почувствовала, что вот-вот расплачется.
– Откуда свет? – Никодемас выскользнул из гамака.
Поколебавшись немного, девочка все же достала из-за пазухи теплый амулет:
– Орин. – пояснила она. – Папа подарил. Только я вам его не показывала... это тайна!