Дом на холме
Шрифт:
Остаток первого дня из головы не вылезали мысли о проблемах, оставшиеся за чертой леса, упорно не желавших отступать. Только Берги и Шелли были всем довольны. Эх - счастливые животные.
Первую ночь я наслаждался звездами. Плед грел мои плечи, а в ногах угнездилась Шелли. Для меня осталось загадкой, как я оказался в кровати. Не припомню, когда я так крепко спал. Вот что творит свежий воздух с организмом без какого-либо похмелья.
–
– шутил я каждое утро, когда выпускал Берги из клетки размять крылья. Он желтой стрелой пролетал под потолком, приземлялся на подоконник и клевал стекло, повторяя заученную фразу:
– Кто там?
– Тук-тук. Щелк-щелк.
– Кто там?
Стекло звенело в ответ, а я приговаривал про Печкина и "заметку про вашего мальчика".
В этот раз Берги приземлился на подоконник забил крыльями, будто прогонял кого-то, повторяя заученную фразу. Шелли крутилась у ног и посматривала на дверь, словно за ней кто-то стоял. Я взял увесистый фонарь, подошел к двери, прислушиваясь к звукам. Заглянул через щели - никого.
– Кто здесь?
– спросил я, стараясь не выдать волнения.
Тук-Тук. Щелк-Щелк. Выдавал всех нас Берги. Я отодвинул засов, почувствовав каждую шероховатость заржавевшей ручки.
– Чего же я так боюсь? Если там человек с дурными намерениями, то спущу собаку, приложу фонариком по макушке. А может зверь какой? Все-таки глушь. Или что похуже?
– Придерживая ошейник Шелли, я с опаской вышел на террасу.
Утренние лучи подсвечивали лесную округу. Умиротворенно щебетали птицы и никаких следов животных, ни людей, ни леших.
Я ощутил себя городским параноиком, повернутым на байках и надуманных страхах.
Меня не пугала лесная глушь и отсутствие цивилизации, меня пугали комья чужих проблем, осевших в моей голове, моя слабость, отсутствие смелости открыто противостоять им и их зачинщикам.
Я набрал в легкие свежий воздух, наполненный ароматом леса, и заорал:
– Да пошло все! Да! Нахрен! Ха!
Какое облегчение! У меня проступили слезы. Оказаться здесь было то, что нужно. Я хотел скрыться от проблем, исчезнуть из повторяющихся однообразных серых дней. И вот мы здесь. Я присел на корточки, потрепал Шелли за ухом:
– Чего мне бояться? Травы и неба? Плотоядных растений или заговор местной секты барсуков и птиц? Как же все это дико и смешно. Что-то должно поменяться.
Я ожидал переворота внутреннего мира, откровения. И получил. Но вместе с этим и нечто иное, более страшное чем
Впервые я заметил ее в этот же день, когда прогуливался по тропе. Я взглянул на небо. Никаких туч не было и в помине, поэтому мне показалось странным, что часть леса словно накрыла туча. Деревья и кустарники окутала тень. Впотьме они покачивали веерами листьев.
– Как будто прощаются, - подумал я.
За стволами притаилась тень, переходящая в непроглядную черноту. День только начинался и солнце должно было пробиться хоть одним лучиком сквозь кроны. Мои мысли и так путались от внутреннего диалога, обыгрывающего различные ситуации, поэтому я не придал значения увиденному.
К дому я вернулся со стойким ощущением, что за мной наблюдают. В чувство меня привела Шелли, уткнувшись в ладонь ласковым носом. Берги заверещал, расправив крылья и приветливо кивая головой.
– А я еще хотел вас оставить? Дурак.
Тьма в голове отступала, только другая медленно, но верно подбиралась все ближе. Уже тогда нужно было хватать питомцев и убираться с этого дома на холме. Но я решил, что мне нужно еще чуть-чуть времени все наладить. Я верил, что все наладится. Все должно было наладиться!
Рано или поздно это должно было произойти. Я столкнулся с ней, когда направился на поиски Шелли. Дурная псина! В один миг всегда послушная и спокойная она сорвалась с места и, неистово зарычав, бросилась в лес. Дура!
О Шелли, прости, что тогда выругался на тебя. Не понимаю, почему я так сказал. Ты моя хорошая, это только моя вина, я втянул вас во все это.
Я бежал следом и задыхался, отдавая бесполезные команды остановиться и вернуться. Видел пушистый хвост, мелькающий за кустами. Ветка хлестко угодила по лицу. Я упустил из виду Шелли. Лишь слышал ее встревоженный лай. Затем раздался скулеж, громкий, нарастающий вой, резко оборвавшийся в нескольких метрах от меня. Потемнело, словно наступили сумерки. Я замер. Все чувства обострились и били тревогу. За стеной листьев ждало что-то, от чего все тело наполняло ледяным ужасом. Меня окружил шелест листьев, журчание ручья и стойкое ощущение присутствие чего-то зловещего. Лицо пульсировало от жгучей боли. Хотелось бежать, но, услышав шорохи, я подумал, что это раненная Шелли и рванув через плотную листву, выскочив к ручью навстречу тьме.
Я никак не мог понять, что не так. То ли ветка повредила мои глаза, то ли адреналин или давление вызвали спазм сосудов и головокружение. Тело отказывалось двигаться, а внутренний голос вопил от ужаса. Передо мной стояла непроглядная тьма. Сплошная чернильная стена раскинулась от земли до верхушек крон, рассеиваясь в них черной дымкой. Она изгибами уходила направо и налево, петляя меж стволами. Именно здесь оборвался лай Шелли и чуть не остановилось мое сердце.