Тускло вспыхнули зарницы.Птицы черные кричату открытого окна.Анна, где ты? – Тишина.У разбросанной постели —теплится свеча.На лощеных половицах —кровь, свежа и горяча.А на небе – призрак мнится,тихо, тихо песня льется…Я хотел бы превратитьсяв теплый ветер, что коснетсятвоего плеча.
Екатерина
У Екатерины – лишь книги, да сон,да трепет напевов старинных.Но все, чем живу я, и все, чем спасен —все это от Екатерины.И звонче вскипает забытая медь,когда, очарованный далью,устав
от разлуки, я вынужден петьо темных глазах под вуалью.И нет мне покоя, пока в тишиневечерней, над миром согретым,я вижу в ее потускневшем окнезнакомые мне силуэты.У Екатерины за синим стекломживут неземные картины.И шорох видений, навеянных сном,и белый орнамент перины,и шепот деревьев за темным окном —все это у Екатерины.Ах, Екатерина, скажи, что ты прячешь?..Ах, Екатерина, о чем же ты плачешь?..
Метель листопада
Колыбельный старый остров, на краю пустой земли,там, где в гавани исчезли золотые корабли,там, где бродит невидимкой осторожный звукоряд,там, где ждет нас неизвестность – ждет который год подряд.Мне знакома эта местность, этот маленький плетень,по задумчивым опушкам ходит-бродит чья-то тень:то взлетит на небо птицей, то на землю – кувырком.Я знаком со всем поместьем, только с тенью незнаком.И чего она летает, исчезает в тишине,нарастает, вырастает, приближается ко мне?Мельтешит старинной вязью, кружит около меня,на дорогах, желтой грязью, – всполох тусклого огня.А в саду застыли лужи, заколочены дома,стужа, стужа, это стужа – приближается зима.И открыты все ворота – двери настежь, и за мнойпозолота, позолота залетает в дом лесной.Залетает, веселится, – ветер злится, как пастух, —и по всей моей светлице бродит яблоневый дух.Бродит призрачная тайна – запах скошенной травы…Словно я заснул случайно в целом ворохе листвы.
«Все что происходит…»
Все что происходит, – происходит случайно: так треск соснового сучка под ногой напоминает вдруг о том времени, когда я был маленьким, и соседний переулок казался мне заповедным миром, где все по-другому, и люди вместо шляп носят собачьи головы.
Золотые сети
Белые равнины, тайны по-старинке,пыль да паутина, звездные песчинки.Кто-то даль засыпал мелкою крупою,кто-то расстается навсегда с тобою…Кто-то уплывает в снежные аллеи…Мы с тобою станем чище и светлее,мы напишем песни, мы расскажем сказки,сядем темной ночью в синие салазки,и помчимся мимо разноцветных башен, —нам неведом ужас, и рассвет не страшен,ведь над нами в небе – сети ледяные,ведь над нами нити – лунные, льняные,и чего не ищешь ты на белом свете —попадаешь в эти золотые сети.
Усадьба
Уже никто не помнит, кто здесь жил,кого любил, зачем растил деревья…Но тихий сумрак, этот воздух древний,остался здесь. И мне не хватит силподняться по пригоркам в высоту,откуда вся усадьба как на блюдеразложена. И маленькие людигуляют по пригоркам и мостучерез ручей.Увы, мне не данопонять их цели – я опустошеньяне выношу, как жертвоприношеньяневедомому богу. Сквозь окногляжу на сад, на сумрачные кручи,заросшие травой, и иногда —на старый пруд, где, огибая тучи,вдоль камышей качается звезда.
Тишина отцвела
Тишина отцвела.Корни старых деревьев обнажилисьсреди пожелтевшей хвои,тропы высохли, сгорбились и опустели,и теперь уж совсем никого не найти на холмах,где незримые бродят метели…Дышат холодом ветви на дальних ветрах…Избы заиндевели.На поле остался злак погибший,и мыши ночуют в стогах потемневшей соломы,что стелет по крышамсвой пустой, осторожный, задумчивый прах.И труха забивается в щели, и грустно:все забыто вокруг, глазу не на что лечь…Слышен яблочный дух —где-то солят
капусту,громыхают ворота, и топится печь…
Палисад
Деревянная скрипнет калиткав палисада закрытую клеть…Присмотрись – там живетмандариновая улиткаи облепиховый медведь.Перламутровые ракушкипод ракитой лежат в саду,где бесхвостые скачут лягушкии загробно поют в пруду.Там, в воде, оловянный месяцрастекается, как желток.Там, за теменью перелесицв дымке розовой спит восток.Там в избушках на курьих ножкахфиолетовые живут скворцы.Там соломенные бродят мышии смородиновые птенцы.И в затоне у старой свалки,где крапива и чертополох,толстые, косматые русалкиводяных вычесывают блох.…А когда заря взойдет над хатой,и туман отправится в поход,у пруда им леший бородатыйпесни детства тихо пропоет.
«На улицу выйдешь, – и день отзовется…»
На улицу выйдешь, – и день отзовется,как ласковый сон, —распахнуто лето, как дверь,за которой рассвет.Пройдешь по траве босиком, —и ты снова спасен,от этих обманчивых будней,где выхода нет.И лес расступается,словно деревья зовут за собой,ведут тебя вдоль береговзахмелевшей реки,где шелест рябины, и запах смолы,и простор голубой,и хочется в тень,и случайные мысли легки.Как будто твои заповедные даливсе так же светлы,и тайные встречитебя ожидают вокруг,и феи споют колыбельнуюу серебристой ветлы,и леший начертит в лесузаколдованный круг.Все дальше и дальше, туда,где в оврагах по пояс трава,где вдоль поселенийвысокий растет иван-чай.Где ветер полуденный из перелесковдоносит слова,но ты не услышишь, поймешьтолько слово "Прощай!".
Заповедные места
Я шел туда, где древние луга,сквозь березняк, сквозь лес —прозрачный, жуткий, —я видел захмелевшие стога,и свет, и голубые незабудки.Я видел берег – тихий и пустой,я видел вод прозрачное свечение…Забытый мир – неясный и простой…Покой. Ни ветерка, ни дуновенья.Глубокий час обманчивого сна,где тишина медлительна, и вязка!Течет, течет янтарная волна,плывет, плывет полуденная сказка.Вспорхнут цветы, как бабочки, кружа,качнется даль в прозрачных переливах…И ты поймешь, что у растений есть душа, —лесных купав и лютиков пугливых.Она плывет, пронзительно чиста,она, как солнце, светится над вами…В лесах, где заповедные местане описать, не выразить словами.
«Мимо гудящих проводов высоковольтных линий…»
Мимо гудящих проводов высоковольтных линий, пробираясь в траве, по стеклянным осколкам, среди густо разросшегося иван-чая и вывороченных пней, я иду к старому деревянному мосту, чтобы посмотреть, как по черной воде, качаясь, плывут кувшинки.
«Снова выйдешь из дома, уснешь в заповедном краю…»
Снова выйдешь из дома, уснешь в заповедном краю,и на песню твою неземная накатит истома…И деревья замрут, как солдаты, в янтарном строю.и доносится шорох дождя из краев незнакомых.Эта песня – как сон, помоги ей остаться в ночи.Эта песня – как свет, неизбывное летнее чудо.Заплутавший по времени странник, постой, помолчи!Слушай пасмурный звон, что течет в никуда – ниоткуда.Разбуди в небесах корабли, и не дай им сгоретьв золотистых лугах, что плывут в заколдованных рощах.Это медленный вальс колдовства, —что же может быть прощечем смотреть на оранжевых листьев текущую смерть.Это звездная ночь, и холмов разноцветная прядь.Это солнечный дом, где живут незаметные мыши…Ниже спелой травы, и самой безысходности тишена покой возвращаются реки, текущие вспять.