Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы
Шрифт:
Напротив, Йорк, огороженный крепостной стеной, хранил очарование старины. Австралия поражала современностью и бескрайними просторами, но не могла похвастаться историей. В Йорке же Финнеганы бродили по извилистым узким улочкам, мощенным камнем, и завороженно разглядывали стены домов, построенных задолго до того, как их родную страну открыли мореплаватели.
Желая сохранить как можно больше воспоминаний о поездке, Патрик и Луиза покупали сувениры в каждом крупном и маленьком городке. В основном это были открытки.
— Так мы сможем рассказать друзьям, где побывали, и нам останется память, —
Но поездка состояла не только из удовольствий. Патрик Финнеган проводил немало времени, совещаясь с новыми директорами «Фишер-Спрингз Ю-Кей». Майкл, Саймон и Сонни показались ему умными, способными, трудолюбивыми и прямолинейными людьми — одним словом, обладали теми качествами, которые нравились австралийцам и дельцам. Патрик снова поразился способности Джеймса Фишера привлекать к работе в компании самых одаренных управляющих. Директора познакомили Финнегана со всеми аспектами своего предприятия: за шесть недель Патрик узнал о текстильной индустрии больше, чем некоторые ее работники узнавали за всю жизнь.
Слияние двух текстильных гигантов омрачила большая забастовка 1926 года. Некоторое время директора тревожились, как бы это событие не нанесло компании долгосрочный вред. К счастью, забастовка долго не продлилась.
Хотя «Фишер-Спрингз Ю-Кей» почти не ощутила на себе последствий забастовки, влияние той на нацию оказалось настолько сильным, что обернулось серьезными потрясениями. По стране прокатились акции протеста с целью добиться более справедливых условий труда для шахтеров, страдавших от низкой заработной платы, длительного рабочего дня и отсутствия техники безопасности. Но бастующих шахтеров не поддержали представители других отраслей промышленности, и забастовку разогнали через несколько недель. Шахтеры затаили обиду, чувствуя, что их предали.
Главным же результатом забастовки стал охвативший страну страх. Британцы впервые воочию увидели, что такое солидарность рабочего класса — людей, придерживавшихся левых взглядов.
* * *
Хэррогейт так очаровал Патрика и Луизу, что, когда им предложили поехать куда-то еще в оставшееся время, они отказались. Они много где побывали, не упустив возможность изъездить страну вдоль и поперек, но курортный городок все время оставался их опорным пунктом. Лишь однажды они сделали исключение — отправились в Скарборо на выходные. Патрик попросил Сонни посоветовать хороший отель, и тот с лукавой улыбкой сказал:
— Дом номер один на мысе Полумесяц. Лучший отель, в котором я бывал.
Финнеган знал адрес Сонни, но не подал виду.
— А это точно отель, а не дом?
— Это дом, — признался Сонни. — В Скарборо можете остановиться у нас. — Он выставил перед собой ладони, отметая возможные возражения. — Все решено, — не допускающим возражения тоном произнес Сонни. — Если я приду домой и скажу маме и Рэйчел, что вы решили остановиться где-то еще, не сносить мне головы.
Финнеган смирился с неизбежным.
— Видимо, мне предстоит знакомство с двумя грозными женщинами, — испуганно произнес Патрик.
Выходные прошли замечательно. Патрик Финнеган очаровал Ханну и Рэйчел, а те, в свою очередь,
— Только в обмен на Изабеллу.
Марку — он только недавно полностью выздоровел — понравилось имя «Билли», и с тех пор он называл братишку только так. Марк стал любимчиком гостей, хотя его дотошные вопросы об австралийском крикете ставили Патрика в тупик и вынудили вспомнить все, что тот знал об этом спорте. Самым ярким событием выходных стал ужин в субботу вечером. За большим столом в тот вечер не осталось свободного места: приехали Майкл с Конни и Саймон с Наоми. За ужином Финнегану пришлось следить за собой, ведь Майкл решил, что самое время выяснить побольше о владельце «Фишер-Спрингз». Патрик выдержал все его расспросы и четко следовал легенде, придуманной Джеймсом и Элис. В перерыве, когда Майкл отвлекся на другую беседу, сидевший рядом с Ханной Патрик повернулся к ней и прошептал:
— У меня все получается, миссис К?
Ханна рассмеялась и ответила:
— Идеально, мистер Ф; можно подумать, ваше начальство написало вам легенду и вы работаете четко по сценарию!
Финнеган расхохотался, но не объяснил причину своего внезапного веселья.
В последний день Патрик Финнеган отклонил приглашение Сонни съездить в Брэдфорд.
— Хочу прогуляться по Скарборо с Луизой и Изабеллой. Твоя мама хотела показать нам город. А Рэйчел не мешает отдохнуть. Какой у нее срок?
— До родов четыре недели, — ответил Сонни. — Скорей бы. Не терпится заполнить «бентли».
— Удачи, — улыбнулся Финнеган.
Понедельник выдался погожим; Патрик надеялся провести день спокойно, но его надежды не оправдались. Поддавшись минутной слабости, он согласился пойти вечером на пляж и поиграть в крикет с Марком и Сонни; после они несколько часов гуляли по берегу двух заливов с Луизой, Ханной и Изабеллой. Когда они наконец зашли в отель «Павильон» на чаепитие, все были без задних ног. Чаепитие затянулось: Луиза стала показывать Ханне фотографии, которые Элис поручила ей передать. В ответ Ханна дала ей новые снимки Майкла, Сонни и Рэйчел с Марком и Уильямом. На обороте последнего Ханна написала: «Когда ты получишь этот снимок, их уже станет больше!» Луиза подозрительно долго смеялась над шуткой, а почему — Ханна поняла лишь следующим утром, когда Финнеганы собрались уезжать.
Патрик пожал руку Рэйчел и пожелал ей благополучных родов. Повернулся к Сонни и сказал:
— Не останавливайся. Луиза предложила и мне купить «бентли».
Поездка в Скарборо ознаменовала конец путешествия Финнеганов; через четыре дня Патрик и Луиза стояли на палубе океанского лайнера, выходившего из Солента[6] в Ла-Манш. В честь их отплытия Саутгемптон мог бы проявить милосердие и порадовать их солнышком, но нет — снова шел дождь.
Через три дня после отплытия Луиза заметила: