Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы
Шрифт:
И еще одно, прежде чем передам слово Элис, которая тоже хочет написать кое-что от себя. Я хочу тебя поблагодарить, так как Элис лишь недавно рассказала, как по-доброму ты отнеслась к ней перед нашим отъездом из Англии. Для нее это было очень важно; она знала, что ты одобряешь наш союз, и ей было легче пережить трудные времена в первые годы нашего брака. Благослови и храни тебя Бог, Твой любящий сын Джеймс.
Внизу была приписка от Элис.
Дорогая мама,
Джеймс написал почти все, что я хотела сказать, но я все же считаю важным добавить, что разделяю эти чувства и даже больше.
Спасибо за фотографию, которую вы прислали. Мы с гордостью поставили ее на видное место в нашем общем кабинете, между столами, где оба можем ее видеть. Этот снимок будет напоминать о времени, когда мы друг друга полюбили.
Осталось лишь пожелать вам и всей семье счастливого Рождества. С любовью, Элис.
Слезы заструились по щекам Ханны, когда та дочитала письмо, но то были слезы счастья и облегчения. Теперь она могла писать сыну и невестке и первым делом поспешила сообщить им чудесную новость. Ханна побежала к секретеру за писчей бумагой, чтобы написать Джеймсу о рождении племянника. Уильям Альберт Каугилл весом семь фунтов четыре унции появился на свет лишь вчера и уже оглашал дом непрерывным криком.
* * *
В последующие два года жизнь семейства Каугилл напоминала старые добрые времена. Ханна вспоминала первые годы на мысе Полумесяц, когда она сидела дома и занималась хозяйством, а Альберт ежедневно ездил в контору на поезде. Теперь туда ездил Сонни. Ханна с радостью передала Рэйчел управление домом, а сама занималась внуками или водила Марка в школу. Его верная подруга Дженнифер часто составляла ему компанию.
Письма из Австралии теперь приходили чаще, и с приближением Рождества 1925 года Ханна, к своему восторгу, получила поздравительную открытку, надеясь, что теперь будет получать их каждый год. Она прочла ее с улыбкой.
В новом году мы отправим в Англию нашего вице-президента. Тот приедет на несколько месяцев. Это независимый директор новой группы компаний, но на самом деле мы просто хотим отправить его в давно заслуженный отпуск. Его зовут Патрик Финнеган; с ним приедут его жена Луиза и малышка Изабелла. Перед отъездом мы расскажем им нашу историю, чтобы, общаясь с членами семьи, они были наготове. Они заедут в Скарборо и навестят вас; мы соберем для вас несколько фотографий. Ближе к делу напишем и сообщим подробные даты.
Ханна аккуратно убрала открытку в секретер, задумавшись, как гости перенесут столь долгое путешествие за границу.
Рэйчел устроила Уильяму праздник в честь дня рождения. Хотя он был еще мал и ничего не понимал, у семьи появился повод собраться; впрочем, поводы для этого были и не нужны. За днем рождения последовало празднование Рождества и Нового 1926 года.
Через несколько дней после отъезда гостей жизнь в доме вернулась в обычное русло. Как-то дети легли спать, а взрослые собрались в гостиной; уставшая Рэйчел присела и произнесла:
— Боже, какой утомительный день! А на следующее Рождество будет еще сложнее еще с одним малышом.
Сонни поставил стакан с виски и удивленно посмотрел на жену.
— Что значит «еще с одним»?
— То и значит, дорогой. Готовь еще одно место
* * *
Джеймс и Элис проводили ежегодный аудит империи «Фишер-Спрингз». Хотя изначально его целью была проверка развития всех секторов расширяющейся организации, за годы суть аудита вышла за эти узкие рамки.
Теперь процесс занимал три дня и включал просмотр отчетов о деятельности компаний в Австралии и за рубежом за минувший год. За анализом следовало составление краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных перспектив развития промышленности. На этом этапе Джеймс Фишер обычно проявлял необычайную дальновидность — одно из качеств, способствовавших невиданному процветанию компании. В разговоре с Элис Патрик Финнеган заметил, насколько точными оказывались прогнозы Джеймса.
— Я тоже поражаюсь, — ответила она. — Меня порой даже пугает, как точно он предсказывает будущее, причем его прогнозы порой совершенно противоречат ожиданиям большинства. Но это не счастливая случайность; он не действует наугад. Ему одному известно, как сложно готовить эти прогнозы. Он тратит много часов на чтение отчетов и альманахов, газет и журналов. Исследует статистические данные из всех возможных источников, чтобы составить полную картину промышленных тенденций. Когда дети ложатся спать, он уходит в кабинет и закрывается там, размышляя обо всем прочитанном. Читает то, что другие считают неважным, и понимает истинное значение этих «неважных» вещей. Часто я просыпаюсь рано утром и вижу, что он даже не ложился.
— А что занимает его сейчас? — с любопытством спросил Финнеган.
— Я видела заметки, которые он сделал вчера утром. Заголовки из газет о европейских странах и экономике. Кажется, его заботит безработица, развал промышленности и инфляция. Также там было что-то про Америку и спекуляции на бирже. Не знаю, что это значит.
— Наверняка он не просто так этим интересуется, — заметил Патрик.
Глава седьмая
В начале весны Патрик и Луиза Финнеган и их двухлетняя дочь Изабелла стояли на палубе корабля, готовящегося пришвартоваться в гавани. За неделю до отплытия Фишеры пригласили их на обед в своем особняке. Финнеганы и Фишеры дружили семьями: их связывали гораздо более близкие отношения, чем обычно бывают между начальниками и подчиненными. После обеда дети устроили весьма ожесточенный матч по крикету на лужайке, а Изабелла уснула; взрослые же отправились в уютный кабинет. Там впервые с приезда в Австралию Джеймс и Элис рассказали свою историю: о том, как они познакомились в Англии; о размолвке с отцом Джеймса и их переезде в другую страну, где они начали новую жизнь.
Патрик и Луиза сидели и с интересом слушали рассказ. Финнеган поразился, как Джеймсу удавалось помогать родным и сохранять инкогнито. Он даже похвалил его за то, что тот так долго поддерживал обман.
Джеймс поморщился и ответил:
— Да, мне удавалось сохранять секретность до недавнего времени. С покупкой «ХАК» я забыл об осторожности, и мать обо всем догадалась. — Он взглянул на Элис; та улыбнулась. — Впрочем, мы не против, — продолжал он, — мы даже рады, что она обо всем узнала, ведь теперь мы можем переписываться напрямую. Но остальные члены семьи ни в коем случае не должны узнать, кто является настоящими владельцами «Фишер-Спрингз».