дом на перекрестве 102
Шрифт:
А пока я смотрела на них, пытаясь взять себя в руки, из замка уже высыпал народ. Король со своими приближенными, князь с прочими лиреллами. А их Листянок все прибывали и прибывали селяне. И как раз они роптали, гул в толпе все нарастал, пока не раздался женский выкрик: 'Повесить их, сволочей'.
– - Леди, на сук их, -- поддержал другой голос из толпы.
– - Леди, справедливости, -- воззвал третий голос.
И я мучительно сглотнула ком в горле. Я не могу... И перевела взгляд на короля, который стоял чуть в стороне
– - Баронесса, вы хотите, чтобы я осудил их по королевскому решению?
– - спокойно спросил он у меня. И я судорожно закивала.
– - Или вы сами?
– - и я тут же отчаянно замотала головой.
– - Рассказывай, -- он шагнул вперед и обратился к рыдающей женщине.
– - Кто такая? Как долго у них? Что еще видела и знаешь?
– - Я Светана, из деревни Опреловка. Мы ехали на ярмарку, а они...
– - она всхлипнула.
– - Мужиков наших сразу порешили, когда телегу захватили. А меня и еще двух баб забрали.
– - Когда?
– - спокойно спросил Албритт.
– - Да уж почитай три недели как. Нюрана померла на четвертый день... Эти сволочи... Они... А она совсем молоденькая была...
– - женщина судорожно вздохнула, сдерживая всхлип, и сжала пальцы.
– - А я и Юлянка, мы в яме почти все время сидели, кроме того времени, когда они нас... вытаскивали.
– - И где эта Юлянка?
– - Вон тот, глава их, -- бывшая пленница кивнула на здоровенного патлатого разбойника, -- порезал он ее. За то, что она ему чуть глаза не выцарапала. А мне показывал, пока ножом ее разрисовывал, что будет со мной, если я тоже вздумаю царапаться.
– - Что еще видела и знаешь?
– - Больше ничего. Они уходили периодически, вещи приносили. Но людей не приводили. Я разговоры слышала, они их убивали сразу. Говорили, мол, баб нет, а мужики им без надобности.
Слушала я все это, и у меня волосы дыбом вставали. В прямом смысле этого слова. Я чувствовала, как из прически одна за другой вылетают шпильки, и волосы выскальзывают на свободу, паря вокруг головы. И возникло странное чувство, почти как тогда, во дворце с принцем Гесилом.
– - Господин, леди, -- закричал кто-то из толпы селян.
– - Повесить их. Народ-то пропадал, а это они... А мы уж и веревки принесли!
Разбойники молчали, только зыркали исподлобья. Осмотрев их всех по очереди, я встретилась взглядом с главным и... Он усмехнулся. Ни капли сожаления, раскаяния, страха. Нет, лишь смотрел на меня и скалил зубы в кривой ухмылке. И вот тут у меня сорвало крышу. Ощущение нереальности происходящего нахлынуло, словно прорвало плотину. И я стояла, так же молча, и смотрела на него, не в силах отвести глаз. А в толпе кто-то завизжал...
– - Вика! Вика, остановись!
– - меня кто-то тряс за плечи.
Я с трудом отвела взгляд от деревянной статуи, на которую смотрела и взглянула в глаза Эйларда.
– - Вика, не надо! Их сейчас повесят!
– - Что?
– -
– - Что не надо?
– - Не надо превращать их всех в дерево, -- терпеливо повторил маг.
– - У тебя опять глаза светятся. Остановись.
– - Что?!
– - переспросила я и посмотрела на ту самую деревянную статую, которую гипнотизировала до этого.
О, боже! Высокая деревянная скульптура один в один повторяла черты лица и очертания фигуры главного разбойника. Это... Это я?! Я перевела взгляд дальше -- оставшиеся четверо бандитов стояли на коленях и в немом ужасе смотрели то на своего главаря, то на меня. И когда мы встретилась взглядом с одним из них, он как-то тонко, по-бабьи закричал, обращаясь к Албритту:
– - Лучше повесить нас, господин. Смилуйся, -- и его сотоварищи подхватили его крик.
– - Повесить!
– - король небрежно махнул рукой, и разбойников потащили к деревьям неподалеку.
Там озверевшие селяне уже пристраивали веревки на ветках. А я все не могла отвести глаз от того, во что превратился глава разбойников.
– - Леди, молю -- отдайте его мне, -- произнес кто-то тихо. На меня смотрела Светана, и такое у нее выражение глаз было...
Непонимающе глядя на нее, я кивнула, хотя не могла взять в толк, зачем ей эта статуя. На меня вообще какой-то ступор напал.
-- На щепки его, гада. Я сама лично распилю его и спалю. Чтобы даже духу от этой сволочи не осталось...
– - она поднялась, наконец, с земли.
А за это время веревки уже пристроили на деревьях, и я поняла, что мне пора уходить. Смотреть на это я не в силах. Я же потом спать по ночам не смогу. Судорожно вздохнув, я сделала шаг назад, пытаясь отвернуться.
– - Баронесса, -- король говорил тихо, но твердо.
– - Вам нельзя уходить. Это ваши земли, ваши селяне и ваши разбойники. Если бы меня сейчас здесь не было, суд пришлось бы вершить вам. Вы должны остаться до самого конца.
– - Я... не могу, -- голос у меня был тихий и хриплый.
– - Надо, леди. Можете закрыть глаза, но вы должны остаться до самого конца.
Боже... Боже... Как я дальше-то жить буду? Почему моя сказка такая неправильная? Где мой принц на белом коне? Где Крестная Фея? Почему тот принц, который достался мне, стал в итоге козлом? Почему в моих владениях разбойники убивают людей, калечат женщин, а я должна смотреть, как их сейчас повесят? Почему я сама -- фея. Фея чего? Ночных кошмаров? Почему я не могу сотворить светлого чуда, а только караю?
И я под пристальными взглядами моих селян и гостей замка, повернулась лицом к деревьям. А потом стало как-то темно перед глазами, и в ушах, словно вата набита. Нет, я стояла и даже, не моргая, смотрела куда-то туда. Только не видела ничего и ощущала спиной, что сползаю по кому-то вниз, пока меня не обхватила за талию чья-то сильная рука, не давая упасть.