Дом на Тара-роуд
Шрифт:
— Тьфу, — сказал Брайан.
— Или этот красивый зеленый перец, который вырастил Колм? Можно насадить стручки на шампуры и сделать кебабы.
— Мои друзья не любят кебабы, — проворчал Брайан.
— Твои друзья никогда их не ели, — сказала Энни. Через три месяца ей самой должно было исполниться двенадцать.
Естественно, на такую мелюзгу, как Брайан, она смотрела свысока. Ей казалось странным, что родители получают от бредней Брайана такое же удовольствие, как
К этому дню рождения готовились очень тщательно. Энни предложила дать Брайану два фунта вареных сосисок и позволить его друзьям поджарить их самостоятельно. Они все равно не поймут разницы; этим малышам главное, чтобы кетчупа было побольше.
— Нет, все должно быть правильно. Когда тебе было семь лет, мы устроили большой праздник. Ты его помнишь? — спросила мать.
Конечно, Энни его не помнила; все дни рождения слились для нее в один. Но она знала, что родители наверняка суетились не меньше, чем в этот раз.
— Да, это было здорово, — ворчливо сказала она.
— Ты у нас красавица, Энни Линч. Золотой ребенок. — Мать чуть не задушила ее в объятиях.
— Я уродина. Ты только посмотри на мои ужасные прямые волосы.
— А я всю жизнь говорила: ты только посмотри на мои ужасные курчавые волосы, — сказала Рия. — Такова уж наша женская доля. Мы никогда не довольны своей внешностью.
— Кое-кто доволен.
— Разве что кинозвезды, которыми бредит твоя бабушка. Может, эти красотки и довольны собой, но среди наших знакомых таких нет.
— Почему нет? А Розмари?
Розмари Райан не хотела, чтобы дети подруг называли ее «тетей». Говорила, что она и так старая, чтобы ей об этом напоминали.
— Да, выглядит Розмари неплохо, но все время сидит то на одной, то на другой диете. А это значит, что в глубине души она собой не удовлетворена.
— Нет, она очень довольна своей внешностью. Достаточно увидеть, как она смотрит на себя в зеркало.
— И как же она смотрит?
— Улыбается сама себе. Даже когда глядится не в зеркало, а в витрину. Всюду, где есть стекло.
Рия засмеялась.
— Ну ты и заноза! От тебя ничего не укроется.
Энни не любила, когда к ней относились снисходительно.
— Это правда. Да, папа?
— Истинная правда, принцесса, — ответил Дэнни.
— Ты даже не слышал вопроса! — дружно обвинили его мать и дочь.
— Слышал. Энни сказала, что Розмари улыбается своему отражению в зеркалах. Так оно и есть. И было всегда. Она делала это еще тогда, когда работала в старом агентстве.
Энни обрадовалась, а Рия огорчилась. Она не любила, когда критиковали ее подруг.
— Розмари такая красивая,
— Красивая? Скорее хищная, — возразила Энни.
— Точнее, красивая хищница, — поправил ее отец.
— Мама гораздо красивее.
— Об этом и говорить нечего, — согласился Дэнни и поцеловал обеих в макушку.
День рождения Брайана был солнечным. Приготовления начались с самого утра. В доме хлопотала Нора Джонсон. Пришла Герти и спросила, не требуется ли ее помощь. У бедняжки был такой вид, словно она не спала целый месяц.
— От тебя требуется только одно: сходить домой и привести детей на праздник, — ответила ей Рия.
— Нет, только не сегодня! — Герти напряглась так, что на нее было больно смотреть.
— Что случилось, Герти?
— Ничего. — Это слово больше напоминало стон.
— Где дети?
— У моей матери.
— А кто присматривает за прачечной?
— Шестнадцатилетняя девочка, которая хочет поработать в каникулы. Ну что, допрос окончен? Можно браться за дело?
— Так нечестно. Это вовсе не допрос, — обиделась Рия.
— Да, извини.
— Просто ты неважно выглядишь. Почему ты так хочешь помочь?
— А ты как думаешь?
— Не знаю. Честное слово.
— Значит, ты тупица. Мне нужны деньги.
Рия побледнела.
— Герти, побойся бога. Мы же подруги. Если тебе нужны деньги, скажи прямо, а не ходи вокруг да около. Сколько тебе нужно? — Она потянулась за сумкой.
— Рия, я у тебя денег не возьму.
— У меня что, галлюцинации? Ты же только что сказала…
— Сказала. Но благотворительность мне не нужна.
— Ладно. Вернешь как-нибудь потом.
— Я не смогу.
— Это неважно.
— Важно. Я хочу их заработать. Чисткой и уборкой. Начну с плиты, потом займусь кухонным столом и ванными. Мне нужна десятка.
Потрясенная Рия опустилась на стул.
— Десять фунтов? Герти, у тебя должны быть такие деньги. О господи, у тебя же свой бизнес!
— Он знает, что я должна поддерживать порядок в прачечной. Я сказала, что до ланча вернусь с десяткой. А он обещал взамен не шататься у дверей.
— Господи, Герти, возьми десятку. Неужели ты думаешь, что я буду два часа стоять у тебя над душой и следить, заработала ты ее или нет?
— Не возьму.
— Тогда уходи отсюда.
— Что?
— Что слышала. Ты моя подруга. Я не собираюсь платить тебе пять фунтов в час за то, что ты будешь скрести мою кухню и унитазы. Извини, но больше мне сказать нечего. — Глаза Рии сверкали.