Дом на Тара-роуд
Шрифт:
— Это как наркотики? — заинтересовалась Энни.
— Именно как наркотики. Поэтому мне пришлось прекратить.
— А когда вы бываете на вечеринках или где-нибудь еще, то не жалеете, что не можете пить настоящие напитки? — с любопытством спросила она.
— Не жалею ли? Нет. Видишь ли, раньше я терял над собой контроль и рад, что смог измениться. Мне хотелось бы быть таким же, как все остальные. Выпивать за вечер один-два бокала вина, а летом — пару бутылок пива. Но после этого
— Представляете, эти противные друзья Брайана будут есть мороженое в серебряной фольге! — с презрением сказала Энни.
— Знаю. Это отвратительно, — кивнул Колм, после чего оба рассмеялись. Но в смехе Энни слышалась истерическая нотка.
— В переулке что-то случилось? Из-за чего ты упала? — спросил Колм.
Взгляд девочки стал осторожным.
— Ничего не случилось. А что?
— Ничего. Теперь можно проводить тебя домой?
— Колм, я уже нормально себя чувствую.
— Конечно, нормально. А как же иначе? Но мне нужно каждый день совершать пешие прогулки. Все повара должны так делать. Это правило. Иначе их животы будут падать в кастрюли.
Энни засмеялась. Невозможно было себе представить Колма Барри с таким животом. Он был почти таким же стройным, как папа. Они вместе вышли на улицу. Когда Колм и Энни дошли до ворот, то увидели, что Розмари Райан выгружает мороженое из багажника машины в сумку-холодильник Энни напряглась. Колм заметил это, но ничего не сказал.
— О боже, Энни, какая ужасная ссадина! Ты что, упала?
— Да.
— Но теперь все в порядке, — сказал Колм.
— Смотреть страшно. Где это случилось?
— На улице перед рестораном Колма, — быстро сказала Энни.
Колм удивился.
— А Колм пришел к тебе на выручку. — Как всегда, Розмари кокетливо улыбнулась Барри, хотя это не приносило ей никакой пользы.
— Не могу же я допустить, чтобы люди падали перед моим заведением. Это не на пользу бизнесу, — пошутил он.
— Хорошо, что ты не упала на мостовой. — Розмари потеряла интерес к происшествию и продолжила доставать коробки с мороженым. Из сада послышались крики и вопли мальчишек. — Публика ждет меня и мороженое, — засмеялась Розмари. — Сейчас мы узнаем, чего они ждут больше. — Она пошла к парадному.
— Спасибо, Колм, — сказала Энни.
— Не за что.
— Я просто… ну, никому нет дела до того, где я упал а на самом деле, правда?
— Конечно. Никакого.
Она чувствовала, что обязана дать какое-то объяснение.
— Понимаете,
— Понимаю, — серьезно ответил Колм.
— Ну, спасибо за «Святого Климента» и все остальное.
— До встречи, Энни.
Бабушка была просто прелесть; она сохранила для Энни немного сосисок.
— Я тебя не видела, поэтому положила их в духовку, чтобы не остыли.
— Ты молодец. А где все?
— Пошли резать именинный торт. А леди Райан — зажигать бенгальские огни.
— Мама ненавидит, когда ты ее так называешь. — Энни хихикнула и тут же поморщилась от боли в локте.
Бабушка ей посочувствовала.
— Давай промою.
— Бабуля, все уже сделано. Лучше посмотри на тетю Хилари, которая возится с этими противными мальчишками.
— Она любит детей. Принесла большую круглую мишень для игры в «дротики». Тут было жаркое соревнование.
— И что был за приз?
— Какая-то игра. Хилари работает в школе и знает, какие компьютерные игры предпочитают дети этого возраста.
— Бабуля, а почему у тети Хилари нет детей?
— Бог не послал, вот и все.
— Бабуля, ты сама знаешь, что Бог детей не посылает.
— Посылает. Только не прямо, а опосредованно. Так вот, тете Хилари он их не послал.
— Может быть, ей не нравится спариваться, — задумчиво сказала Энни.
— Что? — Нора Джонсон потеряла дар речи, что с ней случалось нечасто.
— Может быть, она решила не проходить предварительный процесс, который бывает у кошек или кроликов. Некоторым людям не нравится сама мысль об этом.
— Таких немного, — сухо ответила бабушка.
— Бьюсь об заклад, так оно и есть. Спроси у нее.
— Энни, поверь мне, о таких вещах людей не спрашивают.
— Бабуля, я сама спрошу. Я знаю, ты этого не можешь. Есть некоторые вещи, о которых ты говорить не в состоянии. Ты просто загоняешь их в дальний уголок мозга, верно?
— Абсолютно, — с огромным облегчением сказала бабушка.
Потом за друзьями Брайана начали приходить родители. Они стояли в саду дома на Тара-роуд, освещенные теплым вечерним солнцем, пока мальчишки возились и колотили друг друга, оттягивая время сна. Энни следила за матерью и отцом, стоявшими в центре группы и передававшими по кругу поднос с вином и маленькими сандвичами с копченым лососем. Все это время папа обнимал маму за плечи. Энни знала от одноклассниц, что родители желают быть друг с другом и заниматься любовью — или как это там называется — даже тогда, когда не хотят детей. Это казалось противоестественным. Более того, ужасным.