Дом Немилосердия
Шрифт:
— Я должен знать его, мисс Тара, — сказал он, присев передо мной на одно колено, как перед маленьким ребенком. — И знайте: что бы вы ни сказали, это никак не повлияет на наше отношение к вам. В частности — на мое.
С каждой фразой его голос теплел, становясь спокойнее и успокаивая тем самым меня. Я слегка наклонила голову, все еще не зная, что ответить.
— Если вы откажетесь, я приму ваше решение, — теперь уже Шарп смотрел на меня с положения внизу. — Я могу вас понять, ведь быть старшим солдатом сектора — это довольно большая ответственность. Вам предстоит следить за посещаемостью лекций и тренировок, поддерживать порядок в комнате, отвечать за дежурство и во всем быть правой рукой регулятора
Что?.. Я переступила с ноги на ногу, но особого облегчения мне это не принесло. Его слова долгим эхом звучали у меня в голове, а звук его голоса приятной волной разливался по всему телу.
— Что вы имеете в виду? — услышала я со стороны свой голос, непривычно ровный и спокойный.
— Я главный в Гарнизоне, мисс Тара, — коммандер встал и принялся расхаживать по кабинету туда-сюда. — И мое слово — закон и истина в последней инстанции. Так что любое нарушение ваших прав или даже любые слова, которые выведут вас из равновесия и причинят вам боль, будут немедленно рассмотрены мной. И я обещаю вам, мисс Тара — я сделаю все, чтобы вы чувствовали себя спокойно. Я стану вашим покровителем и защитником, если вы захотите этого.
Защитник… Мое сердце, вздрогнув, потянулось к нему. Быть под защитой такого человека, как Шарп — лучшее, чего я только могла пожелать себе в этом странном и чужом для меня месте. Я вспомнила, как отзывалась о нем Касси и другие девчонки — даже Лоретта Хьюз считала его достойным уважения. И внезапно пост старшего солдата сектора показался мне незначительной ступенькой, на которую я могла бы легко взобраться — тем более с его помощью.
— Коммандер… — Мои глаза нашли его взгляд и прочно переплелись с ним. — Я принимаю назначение.
Он остановился и улыбнулся мне. Я впервые видела его улыбку. Сдержанная и едва заметная, она выражала довольство и даже гордость.
— Прекрасно, мисс Тара, — сказал он. — Можете рассчитывать на мою помощь. И я — положа руку на сердце — всегда буду рад помочь такому человеку, как вы.
Как в тумане, я вышла из его кабинета и молча выдержала всю обратную дорогу до сектора. Услышав о моем согласии, майор Рамирес сухо поздравила меня, но даже эти скупые слова похвалы были для меня как глоток горячего чая в январский мороз. Я шла назад, зная одно: тем утром из жилого корпуса вышла одна Тара Темпл, а вернется в него совершенно другая.
Глава третья
— Ты с мозгами вообще дружишь? — Касси завалилась на лежак, заложив руки за голову. — Ты понимаешь, что ты сама, считай, в петлю лезешь? Старший солдат — это каторга, какой свет не видел! — Она перевернулась на бок и вперила в меня недоуменный взгляд. — Ты либо чокнутая, либо камикадзе. Одно из двух.
— Он пообещал мне, — терпеливо пояснила я, стараясь не закипать, — что будет помогать мне и поддерживать меня. Разве я неправа, что заручилась поддержкой такого человека, как коммандер Шарп?
Касси перевернула подушку и села, свесив ноги. Уже дали отбой, и даже ругаться приходилось приглушенным шепотом.
— Ничего не имею против, — сказала она. — Можешь даже считать, что ты сорвала куш: этот человек слов на ветер не бросает… Но ты уверена, что ты хорошо подумала, Тара? Не хочу, чтобы ты потом жалела, что ввязалась в это.
Я легла на живот и обняла подушку. В темноте все стало размытым и нечетким, а лицо Касси казалось большим круглым пятном, на котором можно было разлчить только взгляд ее вечно смеющихся глаз.
— Пожалею или нет, покажет время, — прошептала я тихо. — Давай отцеплять
— Ладно, — вздохнула она и легла, повернувшись ко мне спиной. — Мой брат тоже так говорил.
Она всегда засыпала долго, в отличие от меня. Но в этот раз ее как будто отключили — даже раньше, чем я провалилась в черную дыру беспробудного крепкого сна.
Сигнал к подъему прозвучал, как обычно, в шесть часов утра. Я привыкла просыпаться рано, потому что в школьные годы на учебу приходилось ездить на другой конец города, но для Касси это было настоящей пыткой. В то утро я по привычке встала еще до сигнала и прошла к шкафу, чтобы успеть забрать все нужные вещи, пока не проснется остальная толпа девчонок. Приложив стикер-карту к своей ячейке, я вытащила оттуда полотенце и зубную щетку, потом запихнула в дальний угол запасное белье и косметичку. Пока я, пользуясь возможностью, наводила относительный порядок, прозвенела знакомая трель сигнала, и мне пришлось закрыть ячейку. Первой проснулись близняшки, две хрупкие блондинки лет семнадцати на вид, потом одна из подруг Лоретты, а спустя несколько минут — и все остальные. Касси и Лоретта обычно спали до последнего, и на этот раз мне снова пришлось будить свою приятельницу метко брошенной подушкой.
— Твою ж!.. — взвыла Касси, когда подушка шлепнулась ей на лоб. — Тара, ты совсем сдурела, что ли?
— Завтра могу полить тебя водичкой, — бурчала я, стаскивая с нее одеяло. — Специально проберусь в столовую и наберу там свеженькой, прохладненькой, из холодильника…
— Я тебя тогда вообще прибью! — рычала Касси, цепляясь за ускользающую ткань. — И никакой коммандер Шарп тебе не поможет!
Этот сценарий повторялся уже несколько дней, каждое утро, строго по расписанию — за исключением разве что последней реплики. Правда, в неравной битве «Касси Шеридан против Тары Темпл с одеялом» преимущество никогда не было на ее стороне. Поэтому в этот раз ей, как и всегда, пришлось встать и понуро плестись в сторону душевого отсека, который она всегда занимала дольше всех.
Когда мы наконец добрались до столовой, завтрак уже был готов. Нам с Касси пришлось отстоять длинную очередь, и хорошо, что нам вообще хоть что-нибудь досталось. Зал был разделен на шесть участков: мужские и женские, на каждый из трех секторов. Мы сели на свои привычные места, перед этим — в отместку — согнав с них Лоретту с ее подружками, и принялись за еду. Зал был заполнен почти полностью, но за свое короткое время пребывания в Гарнизоне я никогда не видела, чтобы парни разговаривали с девушками, даже если те были из параллельного сектора. Про различные по старшинству сектора было нечего и говорить: возможность общаться имели только однокурсники. Но и те, за исключением разве что нас с Касси, почти никогда этого не делали.
— Кому бы сбагрить эту гадость… — бормотала моя приятельница, водя вилкой по тарелке с тушеной картошкой. — Я на диете, а они в меня пихают… Смотри, смотри! — оживилась она так внезапно, что я вздрогнула и звякнула вилкой о край тарелки. — Илай Морено идет!
Я послушно посмотрела в сторону входа. На пороге показался довольно высокий парень лет двадцати пяти, и вся женская половина столовой мигом повернула головы к нему. Он же, очаровательно улыбнувшись, прошел на свое место и сел рядом с «альфами». Те встретили его такими же дружескими улыбками, а кто-то даже похлопал по плечу, как старого приятеля. У него были темно-каштановые волосы, большие серые глаза и выразительные губы, расплывавшиеся в обаятельной улыбке. И если весь вид коммандера Шарпа излучал уверенность и власть, то от этого типа так и веяло чувством собственной неотразимости. Он знал, что о нем говорят и думают, и ему явно это нравилось. По крайней мере, среди восторженной толпы он выглядел абсолютно счастливым.