Дом ночи и цепей
Шрифт:
– Значит, ничего из того, о чем мы говорили, что мы должны быть сильными и держаться вместе, ничего не значит для тебя?
– Нет. Не значит. – Он помолчал. – Ты же не видела это? В библиотеке?
– Не знаю, о чем ты говоришь.
– Пойдем со мной.
Зандер направился в библиотеку, его походка была вполне устойчивой, в ней сквозила злость. Я понял, что ошибался. Он совсем не был пьян. Спектакль в «Неумолимом Свете» предназначался исключительно для зрителей. Это разозлило меня еще больше.
В библиотеке Зандер направился к стене, расположенной
Он указал на генеалогию.
– Смотрите! – воскликнул он. – Смотрите! Видите, что происходит с семьями губернаторов? Они просто прекращают существование!
Он повернулся ко мне.
– Ты знал об этом, не так ли?
Я кивнул.
– Все эти разговоры о наследниках, - вздохнул он. – Сплошной обман.
Боль в его голосе заставила меня вздрогнуть.
Катрин посмотрела на генеалогию.
– Так что, говоришь, это значит? – спросила она Зандера.
– Что мы обречены!
– Глупости.
– Как ты можешь так говорить? Ведь губернаторский титул никогда не передавался от родителей к детям! Вся правящая ветвь просто вымирала!
– Наше будущее определяет не этот листок бумаги.
– Я хочу быть уверен, что мое будущее он точно не определит. Поэтому Монфор должна знать, что я не претендую ни на что, тем более на губернаторство. И уж если я напуган, ты должна быть в ужасе. Потому что ты старшая. Следующая в очереди. Ты подвергаешься самому большому риску.
– Я уничтожу Монфор, - заявил я. – Она больше не сможет причинить вред моей семье.
– Это все замечательно, - вздохнул Зандер. – Но пока я постараюсь убрать себя из ее списка целей.
– Ты дурак и трус, - сказала Катрин. – Но то, что ты объявил себя дураком, не спасет тебя. Монфор не оставит тебя в покое лишь потому, что ты бесполезен. Ты все равно остаешься Штроком. И пока хоть один из нас представляет угрозу, она будет держать в прицеле всех нас. Ты лишь облегчил ей задачу. Теперь ты более легкая цель.
– Тогда никто из нас не должен быть угрозой! – завопил Зандер. – Дайте ей то, что она хочет! Разве губернаторство стоит того, чтобы за него умирать?
– Солус стоит того, чтобы за него умирать, - возразил я. – И долг тоже.
– Долг! – Зандер горько рассмеялся. – Смотри, что твой долг сделал с нашей семьей! Что он сделал с нашей матерью!
– Она понимала, что это значит, - прохрипел я, мое горло сдавило от гнева и чувства вины.
– О, и это ей помогло? Она понимала, что сломало ее? Прекрасно умереть ни за что, если ты это понимаешь!
–
– Я так и намерен сделать. Я хочу остаться в живых. Если вы двое ничего не хотите делать, я собираюсь сделать для этого все, что смогу.
– Ты пытаешься спрятаться от теней, - сказала Катрин. – Ты хочешь сказать, что на нашей семье проклятье? Ты собираешься произнести такую ересь?
Зандер не ответил.
– Отец сейчас губернатор, - продолжала Катрин. – Позже губернатором стану я. А ты можешь и дальше прятаться в бутылке.
– И что? Ты просто смиришься со своей судьбой?
– Я ни с чем не смирюсь.
Зандер попятился от нас.
– Я не понимаю, как вы можете смотреть на это доказательство правды моих слов и не беспокоиться.
– Согласиться с твоей трактовкой этого означает согласиться с ересью, - заявила Катрин. – Я принимаю лишь волю Императора, какова бы она ни была.
Зандер сразу утратил свою энергию. Его плечи поникли, на лице отразилось отчаяние. Как бы ни был зол я на него, я понял – то, что он сделал сегодня ночью, было неким извращенным видом смелости. Движимый страхом, он все-таки отчаянно пытался заставить нас свернуть с пути, который, по его мнению, вел к погибели. С его точки зрения мы были сумасшедшими.
С точки зрения Риваса я, несомненно, тоже был сумасшедшим.
Я задумался о том, как быстро Зандер пришел к выводу о злом роке, висевшем над нашей семьей, и как упорно он в это верил. Неужели ему хватило для этого лишь взгляда на генеалогию? Неужели простая случайность заставила его заметить генеалогическое древо на стене? Меня к дневнику Элианы привела отнюдь не случайность.
«Может быть, Элиана повлияла и на него, и он даже не осознал этого? Может быть, она пыталась спасти его».
Нет.
Я не мог допустить возможность того, что Зандер прав. Это был путь к пренебрежению долгом.
Зандер вздохнул, глядя на меня с гневом, скорбью и отчаянием.
– Поэтому ты вернулся? – тихо спросил он. – Чтобы убить нас?
Он не стал дожидаться моего ответа и ушел.
К своему стыду, я испытал облегчение. Мне нечего было ему ответить.
Сон не приходил. Когда он, казалось, наконец наступал, я с ужасом просыпался. Страхи и обвинения Зандера вихрем кружились в моем разуме. Волны сомнений и чувства вины нахлынули на меня. Я не мог поверить в реальность Элианы и отбросить ужас Зандера перед проклятьем. Я не хотел верить в проклятье. Я хотел думать, что на этот раз все будет по-другому, что вмешательство Элианы изменит что-то. Но у меня не было никаких оснований так думать. Это была лишь надежда. И мое незнание того, что случилось с моими предшественниками, словно ветер, вздымало волны все новой тревоги.