Дом подруги
Шрифт:
— Ну, как бы там ни было, когда мы вернулись домой из паба, он сказал, что Горас заказал ему номер в отеле. — Вспомнив, как любовалась в полумраке его загорелым, красивым лицом, я с трудом подавила вздох. — Тогда он спросил, не может ли он провести эту ночь со мной.
— Ух ты! Вот это да! Где мои нюхательные соли? Ох, умру, честное слово! В крайнем случае хлопнусь в обморок прямо возле телефона. Ну, а дальше?
— Ну… мы занимались любовью.
— Господи, сейчас лопну от зависти! — взвизгнула Мин. — Только не говори мне, что тебе не понравилось!
— Эээ… вообще, если
— Ничего не понимаю! — рассердилась Мин. — Я-то считала, ты на седьмом небе от счастья!
— Понимаешь, ему пришлось уехать очень рано. Чарльз сказал, что собирается продать Майлкросс-парк, поэтому ему нужно мчаться домой — дескать, нашелся покупатель. А едва он уехал, снова позвонила та женщина… кстати, ее зовут Сюзанна. Попросила позвать его к телефону. Мы немного поговорили. Знаешь, оказывается, у них с Сюзанной двое детей. А еще она обругала его самовлюбленным подонком и сказала, что он старается затащить в постель любую женщину, если она оказывается от него на расстоянии вытянутой руки.
Я замолчала — к глазам подступили слезы.
— Не надо путать сексуальное удовлетворение и любовь. Впрочем, не ты первая, не ты последняя, — философски добавила Мин.
— Ох, Мин, боюсь, так и случилось. Вообще-то я жутко измучилась за эти дни — с того самого дня, как вернулась в Кембридж, меня почему-то грызет тоска.
— Милая Дэйзи, почему бы тогда тебе не приехать и не пожить тут какое-то время? Если бы ты знала, как мы скучаем по тебе! Разве ты не можешь привезти сюда свои книги?
— Наверное, могу. Но это значит признать, что моя жизнь стала пустой. По-моему, пришло время что-то изменить, но я просто не знаю, что.
Конечно, я уже не первый год жила на этом свете и хорошо понимала разницу между любовью и желанием. Я не любила Чарльза. И чувствовала, что рассказ Сюзанны по большей части был правдой. Жизнь покатилась обычной чередой — я работала над книгой, встречалась с нужными мне людьми. Вечерами я слушала Вагнера, слушала так, как никогда не слушала его раньше… с напряженным вниманием, пока музыка не стала для меня чем-то вроде наркотика, без которого я уже просто не могла обойтись.
Мы с Мин подолгу разговаривали по телефону. Она похвасталась, что отослала рукопись издателю и получила восторженный отзыв. Никогда не слышала, чтобы Мин чему-то так радовалась. Только теперь я поняла, что для нее значило убивать год за годом на возню по хозяйству. Представив себе, как она пытается сделать что-то, как положено, догадываясь при этом, что вряд ли ее жертва будет оценена, я расстроилась окончательно.
Постепенно я с головой погрузилась в работу и даже стала находить в этом некоторое удовольствие. Я заказала новый коврик в ванную и провела пару дней в Лондоне, пополняя свой гардероб.
Потом позвонил Питер — сообщить, что Рим
— Как же замечательно снова увидеть тебя, девочка моя дорогая! — растроганно пробормотал Питер. — Если честно, я уже почти забыл, какой из тебя чудесный друг. Ведь прошло столько времени… и столько всего случилось. Но старые друзья — это нечто особенное, не так ли? Ну, а теперь я тебе кое-что расскажу. Знаешь, я встретил мистера Райта. И теперь я безумно влюблен… причем взаимно… через пару дней он тоже приедет в Англию. И мы будем вместе. Просто умираю от желания поскорее вас познакомить. Только не вздумай строить ему глазки, хорошо? Он был уже раз женат. Правда, это продлилось недолго, но он не такой уж новичок, когда речь идет о соблазне, который исходит от вашего прекрасного пола.
— Питер, просто ушам своим не верю! Расскажи!
— Его зовут Джорджио. Он пишет книгу о творчестве Корреджо [16] . Темноволосый, очень хорош собой. По-английски говорит не очень чисто, ну, да это не страшно — поживет тут немного, и очень скоро его станут принимать за англичанина. А как он умен — даже страшно, честное слово! Ну и конечно, немножечко ревнует ко всем моим прежним друзьям, так что ты не должна обижаться, если поначалу он покажется тебе ехидным.
16
Корреджо — Антонио Аллегри (Корреджо), знаменитый итальянский живописец (1494–1534).
Джорджио приехал, они с Питером заняли свободную спальню для гостей. Влюбленные голубки нисколько меня не раздражали — даже несмотря на то, что стены в моем доме были не толще картона, так что мне иной раз становилось даже интересно, когда же они умудряются спать? Я ничуть не сердилась, даже если они вдруг переходили на итальянский и начинали тарахтеть как из пулемета, так что я не разбирала ни единого слова, только чувствовала невыразимую нежность, которой была пропитана каждая фраза. Не нравилось мне только то, что все тело Джорджио было покрыто густой черной шерстью, и к тому же он, по-видимому, почти непрерывно линял, особенно в ванне, которую ему почему-то никогда не приходило в голову помыть за собой. Питер суетился вокруг него, прыгая на задних лапках, и постоянно стряпал ему нечто особенное.