Дом престарелых
Шрифт:
– Запасы кислорода удвоены?
– спросил Игон.
– Почему?
Из корабля донесся едкий голос:
– Моя личная инициатива.
– Но какой в этом смысл?
– геолог нервно усмехнулся.
– Мы же не планируем сидеть на спутнике месяцами!
Глен развернула кресло и уставилась на Игона.
– Воздух не бывает лишним, - сказала она после паузы.
– Никогда.
– Нам предстоит взять на борт много образцов горных пород, - Игон постарался скрыть раздражение.
– Лишние кислородные баллоны - это лишняя тонна, которую мы не может себе позволить. Выгрузите
– Нет, - спокойно отозвалась Глен.
– Если потребуется, выгрузим баллоны на спутнике.
– Послушайте!
– Игон возмутился.
– Этой экспедицией командую...
– Какой у вас допуск?
– сухо оборвала девушка.
Геолог запнулся.
– Допуск? Мю- 4.
– У меня гамма, - она похлопала себя по плечу.
– Так что, не вы. Уж простите, - Глен усмехнулась.
– А вам, значит, сказали, что мы летим за образцами горных пород?
Игон отпрянул. На миг у него родилось сильное желание отказаться от полета прямо сейчас, но он поборол малодушие. Подумать только, двадцать девять лет - и гамма- допуск. Женщинам всегда легче взбираться по карьерной лесенке, даже таким, как Глен...
– Мне сказали, что на спутнике Трои спектрологи обнаружили следы редких металлов.
Глен вздохнула.
– Там обнаружили разум, - сообщила она.
– Разумных аборигенов. Мы летим устанавливать с ними контакт.
Игон ощутил, как все его немногочисленные волосы стремятся в небо.
– Но...
– он сглотнул.
– Почему мы?!
Девушка пожала плечами.
– Потому, что в этой звездной системе мы единственные эмиссары Экологического Контроля. Так вы летите или нет?
Помолчав, Игон заставил себя кивнуть и забраться в кабину. С шипением опустился тяжелый люк.
Снаружи послышался низкий, грозный гул сверхпроводящих обмоток.
2
– Стоять!
– окрик раздался прямо над нами. Бист сорвался со скалы, я едва успела схватить его за ногу. В груди родилась эмоция: гнев. Я напрягла разум, пытаясь погасить опасное возбуждение.
– Мы висим над пропастью, - заметила я.
– Здесь негде стоять.
Бист раскачивался над бездной, слабый ветер шевелил его волосы. На такой высоте даже мне было трудно дышать. Лучи солнца, преломившись в атмосфере Матери, красили скалы в пурпур, зрелище отличалось красотой и помогало успокоиться. Взвесив нелогичность приказа "стоять", я осознала свое интеллектуальное превосходство над противником и гнев окончательно растаял. Гневаться следует лишь на равных.
– Кто вы?
– спросил страж.
– Беженцы с юга, - подал голос мой партнёр.
– Мы безоружны и несчастны.
Пауза.
– Поднимитесь на площадку перед стеной, только медленно!
Я забросила Биста на ровную горизонтальную скалу, куда мы и направлялись, забралась туда сама, сложила крылья и пару раз медленно повернулась на месте, плотно сжав челюсти в знак мирных намерений.
– Кто вы такие?!
– в голосе стража прозвучал ужас.
– Что вы за существа?!
Странно. О нас даже не слышали. Это резко осложняло обстановку и бросало определенный вызов интеллекту.
– Мой опознавательный звук Яхтырлы, - представилась я.
– Это партнёр, Бист.
Я уже разглядела врагов. В скале были пробиты бойницы, откуда в нашу сторону смотрели наконечники стрел, за ними в темноте угадывались золотистозеленые глаза зрачкового типа. Вспомнив рассказы матери, я пришла к выводу, что мы напоролись на заставу горного племени уанка, относившегося к семейству нгминид верхнего яруса псевдоразума. Плохо. Чем меньше разума у нгминида, тем большей агрессивностью он обладает.
– Вы из одного рода?
– недоверчиво спросил голос.
– Но у тебя шесть ног, а у второго восемь!
Бист ответил сам:
– Наши самцы не имеют крыльев, - сообщил он стражу, - А самки не могут самостоятельно питаться.
– Вы эти... как их... насекомые?!
– Нет, мы близкие родичи пауков, - я скрестила передние руки перед челюстями.
В недрах горной крепости воцарилась тишина. Время тянулось медленно. Близился закат, солнце уже скрылось за Матерью, окрасив небо мириадами оттенков пламени. Как всегда, с приходом ночи ветер крепчал, и сегодня его унылый голос, казалось, жаловался на одиночество и печаль. Я отрешенно подумала, что будет глупо и нелогично умереть в такой день.
Мы с Бистом молча ждали решения нашей судьбы. Мысленно я искала поведенческую тактику, дающую шансы уцелеть под стрелами из бойниц, но перспективы не радовали. Вопреки логике я продолжала размышлять; мы проделали долгий путь, избежав многих опасностей, и было бы оскорбительно потерпеть поражение столь близко от цели.
Наконец, из-за стены донесся другой голос:
– Чем вы питаетесь?
– говоривший явно нервничал.
– Только растительной пищей, - сообщила я.
– В отличие от большинства пауков, мы не хищники.
– И не умеем плести паутину, - добавил Бист.
Молчание.
– Что вам здесь нужно?
– Мы не собирались нарушать ваши границы, - устало ответила я.
– Мы беженцы. Наше гнездо было уничтожено извержением вулкана, нам едва удалось спастись. Просим разрешения пересечь ваше плато в любом, удобном для вас месте.
Бист добавил:
– Мы не причиним никому вреда, нас только двое.
Вновь воцарилась тишина. Порыв ветра донес запахи уанка, притаившихся в крепости. Пахли они неприятно, как и все млекопитающие, но в данном случае к природной вони примешивался отчетливый аромат страха. К счастью, Бист никогда не изучал млекопитающих, поэтому запахи ничего ему не сказали; я же приготовилась к худшему. Псевдоразумные, особенно нгминиды, едины в реакциях на то, что их страшит.
– Мы должны посоветоваться, - наконец, сообщили из- за стены. Я опустилась на камни и сложила ноги пирамидкой над телом, Бист влез мне на спину.
– У вас не найдётся немного травы?
– попросил он.
– Мы умираем от голода.
Пауза.
– Хорошо, траву вам дадут. Но не пытайтесь приблизиться! Или будете убиты!
– Мы видим, - глухо сказала я, боковым зрением наблюдая за подготовкой к выстрелу примитивной катапульты на вершине соседней скалы.
Бист обнял меня вторыми руками и коснулся химических рецепторов под грудной пластиной.