Дом престарелых
Шрифт:
Глен покачала головой.
– Не звери. Такие, как мы... И как вы. Как уу- ан'кха.
Паучиха произнесла короткое неизвестное слово. Видя, что ее не поняли, она подняла переднюю ногу и указала на голову Биста потом на свою, потом на людей. Глен встрепенулась.
– Мысль?
– Можно говорить так, - согласилась Яхтырлы.
– Она имеет в виду "разум" - подсказал Игон.
Глен кивнула.
– Очевидно...
– обернувшись к паучихе, девушка спросила: - Вы... Видеть раньше нас? Таких, как мы?
– Нет, - коротко ответила Яхтырлы.
–
Глен с удивлением перевела разговор Игону. Тот едва не подпрыгнул.
– Спроси, они местные или нет?!
Девушка спросила. Паучиха некоторое время молчала, видимо подбирая слова.
– Есть много мир, - сказала она наконец.
– Очень разный. Есть, где нельзя дышать совсем. Там никого нет. Есть, где нельзя дышать такие, как мы. Там есть другие. Есть, где можно дышать нам. Оттуда приходят [???].
– Враги?
– предположила Глен.
Яхтырлы резко дернула крыльями.
– Обратно.
Девушка удивленно моргнула.
– Обратно? Обратно враг это...
– тут она поняла.
– У нас есть слово. "Друзья". Обратно- враг и готов помочь. Да?
Паучиха сложила крылья.
– Можно говорить так.
– А вы из этот мир?
– с замиранием сердца спросила Глен.
– Да, - коротко ответила Яхтырлы.
– Этот мир наш.
Больше в ту ночь они не разговаривали, аракара явно устали. После этой беседы Игон принялся одну за другой строить теории о происхождении пауков. Он считал, что они возникли на Трое, и как-то - миллионы лет назад - были заброшены на негостеприимный спутник. По словам геолога выходило, что даже на Земле есть редкие виды пауков, которые откладывают яйца, способные сохраняться в чудовищных условиях на протяжении десятков тысяч лет. Микроскопические яйца этих пауков находили в стратосфере, где они парили, поддерживаемые магнитным полем планеты. Так или иначе, полагал Игон, предки пауков на Трое остались зверьми, в то время как здесь, жестокие природные условия подстегнули развитие разума. К сожалению, Глен не знала достаточно слов уу- ан'кха, чтобы спросить Яхтырлы или Биста. Да и вряд ли на столь примитивном языке можно было выразить научную теорию.
На девятую ночь пути впереди показалась серая морская гладь. По мере того, как маленький отряд спускался с гор, температура воздуха непрерывно росла. Ночами люди задыхались от жары, Игону пришлось удвоить приток кислорода в респираторы. Тем самым запас воздуха сократился вдвое.
На вопросы, что случится в заливе, пауки неизменно отвечали "Мы отправим вас домой". Лишь в самом конце пути, Яхтырлы наконец проявила слабый намек на любопытство и сама затеяла разговор.
– Вы родились на Матери?
– спросила паучиха, внезапно остановившись прямо на пути Глен. Та едва не споткнулась.
– Нет, - машинально ответила девушка.
– Где ваш дом?
Глен тяжело вздохнула, поправив ненавистный респиратор.
– Очень далеко. У другой... солнце.
Яхтырлы склонила копьевидную голову набок. Её шестнадцать глаз могли смотреть каждый в свою сторону, но сейчас все они были направлены на человека.
– Ты помнить дом?
При разговоре челюсти пауков не шевелились, а звук шел из дыхательных щелей по бокам шеи. Глен никак не могла к этому привыкнуть.
– Конечно, я помнить дом, - отозвалась она.
– Твой самец? Он помнить?
Девушка вспыхнула, но вовремя взяла себя в руки.
– Он не мой самец. Помнить.
– Хорошо, - паучиха повернулась и продолжила свой путь.
Глен догнала ее несколькими прыжками.
– Зачем ты спросить?
– Память нужна, - неопределенно отозвалась Яхтырлы.
– Без памяти нет полет дом.
Девушка невольно улыбнулась. Дикари всегда забавны, даже такие отвратительные.
– Вы хотеть отправить нас дом? Совсем дом?
– она указала на гигантский диск Трои, висевший над головой.
– Не туда?
Яхтырлы остановилась и вновь обратила глаза к человеку.
– Мать закрыта, - коротко сказала паучиха.
– Оттуда вы скоро уходить. Все вы.
Глен вздрогнула.
– Почему?
– Наши отцы обитать там, - Яхтырлы подняла хищную голову к небу.
– Отцы нет страдать. Никогда. Закон. Никто мешать отцы.
Девушка в полном недоумении смотрела на аборигеншу.
– Я не понимать...
– на самом деле она понимала, но пока отказывалась верить.
– Вы уметь летать... космос? Вы летать другой мир?
Паучиха нетерпеливо перебрала крыльями.
– Мы не летать. Мы - самун, самка, мы сидеть дом, рожать дети. Наши дети летать, много летать, много мир.
Она ткнула передними лапами в сторону человека.
– Память нужна. Без память нет полет. Сквуш...
– Яхтырлы остановилась, на миг задумалась, видимо подбирая слово, - ...Такой, как вы, детеныш- питьжидкость- мать, тоже летать. Можно без сложность. Похож мысль. Похож... кврув память.
Глен недоверчиво почесала зудящую кожу под респиратором.
– Но... Ваши дети летать другой мир?
– она обернулась к Бисту, который, с трудом переставляя ноги, плелся далеко позади.
– А он? Самец? Твой самец быть другой мир?
Повисла долгая, напряженная пауза. Яхтырлы почему-то медлила с ответом. Глен уже хотела извиниться, полагая, что случайно коснулась запретной темы, когда паучиха наконец заговорила.
– Мой самец умирать, - сказала она негромко. И голос впервые прозвучал не совсем механически, словно в мерзкой паучьей туше родилась эмоция. Очень скоро умирать. Был хороший самец. Я должна быстро- быстро. Мне... она произнесла незнакомое слово.
Глен замерла.
– Ты чувствовать?
– спросила она тихо.
– Чувствовать... плохо? Что он умирать?
– Да, - бросила Яхтырлы, резко отвернулась и продолжила скользить по камням.
Глен долго смотрела ей вслед. Поодаль, измученный Бист едва шевелил ногами, рядом с ним спокойно шагал Игон, о чем-то говорил, жестикулировал. Девушка впервые обратила внимание, что пурпурно- оранжевый окрас Биста заметно поблек.
– Игон, - Глен в несколько прыжков оказалась перед спутником и загородила ему путь.
– Надо помочь этому пауку. Он умирает.