ДОМ ПРИЗРЕНИЯ
Шрифт:
– Да, помню, – коротко ответила Нежина.
– Так вот, – возбуждённо продолжала Агата. – Может, ты обратила внимание на того ловкого парнишку, который сдёрнул их с тебя и сначала пытался использовать как парашют, а потом сказал, что прибережёт их как паруса на свой корабль?
– Да, помню.
– Вот умора, не правда ли? Оказывается, у него и вправду есть корабль. Точнее, – Агата быстро поправилась, перехватив скептический взгляд подруги, – судно ему не принадлежит, но он работает на нём полотёром, и, – Агата сделала торжественную паузу, – именно сегодня они отбывают на Мадагаскар!
Нежина слушала восторженное лепетание подруги с серьёзным, озадаченным выражением лица, но когда она осмыслила услышанное, её душу затопил мгновенный страх.
– Но, – она осторожно попыталась охладить пыл Неизвестной, – сейчас, насколько мне известно, зима. А зимой корабли не плавают.
– Корабли ходят – это раз, а плавает нечто другое. А во-вторых, это у нас зима, а на Мадагаскаре всегда жаркое лето. И в-третьих, у самых сложных задач, как правило, очень простое решение! И он непременно возьмёт меня с собой! Провезёт в трюме! Конечно, придётся пару-тройку недель покачаться на волнах вместе с крысами, но это точно того стоит.
– То есть он благороден, как рыцарь, и бескорыстен, как монах? – скепсисом в голосе девушки можно было сбить с толку кого угодно, но только не Агату.
– Именно так, именно так, – пробормотала она, утрамбовывая в чемодан вещи, которые никоим образом не хотели лежать там.
– Но ты же понимаешь, что мир полон негодяев, которые хотели бы выглядеть героями, ведь так?
– Клянусь, это другой случай. Всё совершенно не так, как выглядит.
Агата наконец справилась с чемоданом и столкнула его на пол. Чемодан упал с таким стуком, будто был наполнен кирпичами. Нежина предприняла последнюю попытку:
– И чем же ты заплатишь за путешествие с почти незнакомым человеком, якобы имеющим достаточную для полотёра власть, чтобы провезти тебя на мифическом корабле через полный опасностей и трудностей океан?
Говоря о таинственном незнакомце, Агата не испытывала ни малейшей робости или неловкости – чувств, ей совершенно незнакомых, но на этот вопрос неожиданно ответила довольно скомканно:
– Дорога уже оплачена. Закроем тему.
В ответе и в тоне голоса говорившей заключалось нечто, от чего сердце Нежины сжалось до размеров булавочной головки. Также она наконец поняла природу красных пятен на обтянутых смуглой кожей скулах.
– Всё ясно, – протянула она и тут же схватилась за лоб, на котором во вполне обозримом будущем должна была выскочить крупная шишка: Агата запустила в девушку расчёской.
– Тебе ничего не ясно и ты ничего не знаешь! – выкрикнула она. – Что ты можешь знать, если твоя жизнь – бесконечная погоня, в которой ты всего лишь жалкая мышь? Я же не могу жить в неволе! Всё, что бы я ни отдала, всё это малая цена за глоток свободы. Я если бы снова появилась возможность выбора, то я поступила бы точно так же!
– Конечно, конечно, – примирительно забормотала Нежина, торопливо нагнувшись, чтобы поднять и подать гребень прямо в требовательно протянутую руку. – Ты абсолютно права. Но всё-таки есть вероятность, согласись, что это обман, ловушка?
– Дело верное, – отрезала Агата. – Осталось
Нежина улыбнулась вымученной, слабой улыбкой. У неё был несчастный вид. Она понимала, что пустоту, которая образуется после ухода Агаты, не заполнить. Конечно, потом пройдёт время, и в нишу вольётся что-то ещё. Так бывает, когда удаляют орган: тело не может долго терпеть пустоту. Ну а пока она должна была помочь той, кому, кроме Нежины, собственно, и помочь-то было некому. Крадучись, девочки отправились к сторожу и ключнику.
Обычно Феррул Пунт проводил время в сторожке – маленьком дощатом сарайчике, стоявшем на отшибе, подальше от интерната и от чужих глаз. Сторожка несколько раз выгорала дотла: Пунт не отличался осторожностью в обращении с огнём. Но в этот раз из-за нежданно разыгравшегося бурана, словно сетью опутавшего весь белый свет, Феррул, закутавшийся в грязное одеяло, из которого торчала только его пегая бородёнка, спал в каморке, где хранились швабры и старые унитазы. Девочки знали, что связка ключей ото всех дверей интерната хранилась в его сапогах. Беда была в том, что Пунт сапоги никогда не снимал и страшно даже представить, какие чудовища теперь охраняли ключи.
– Осторожней, только осторожней, – взволнованно шептала Агата, не сводя горящих глаз с Нежины, которая почти подобралась к сапогам, ограждённым целым забором бутылок из зелёного и коричневого стекла, и запустила руку в правый. Ключа там не оказалось, но Нежина наткнулась на нечто маленькое и тёплое и по нелепой случайности вытащила это наружу. На ладони девушки, выпучив глаза, сидела крупная мышь.
– Чудовище! – тихонько взвизгнула Нежина, но тотчас замолчала, сама себе зажав рот.
– Хто здеся? Всех порешу! – рыкнул Пунт, не открывая глаз, и тотчас захрапел.
Целая армия бутылок у его кровати тоненько звякнула, подтверждая суровые слова давнего преданного поклонника и приятеля. И Феррул громким храпом ясно дал понять, что не намерен в ближайшее время покидать их тёплую компанию.
В молодости Пунт был лёгок на подъём, теперь же его быстрота приняла иной характер. «Спешка нужна только при ловле блох», – любил приговаривать он, выполняя любую работу, однако если этот принцип не действовал, если речь шла о наполнении желудка едой или вином. Теперь же, когда многочисленные пережитые им зимы окончательно убелили пегую шерсть на его голове и выморозили глаза до бледно-голубого цвета, никакая сила не могла оторвать его голову от подушки.
Нежина медленно запустила руку в левый сапог и через мгновение вытащила крепко зажатую в кулаке связку ключей. Девушка ощущала, как внешне никак не проявлявшееся нервное напряжение растекается по всему телу, колет иголками ступни и пальцы. Лёгкий полузадушенный вздох, долетевший с противоположной стороны, свидетельствовал о чуть было не сорвавшемся с губ Агаты вопле радости. Не разворачиваясь, Нежина медленно поползла к выходу, пока не впечаталась в узкий дверной проём.
– Давай быстрее! – Агате не терпелось убраться прочь, поэтому она подпрыгивала от нетерпения, словно заводная игрушка. Нежина молча бросила ей ключи.