Дом с оранжевой крышей. Ева
Шрифт:
Ева не успела ничего спросить у девушек, как музыка стихла, а со стороны бара послышался мелодичный звон. Далахан постучал по бокалу, привлекая внимание гостей.
— Рад приветствовать всех, кто почтил меня честью своего присутствия в этот значимый день здесь, в таверне 'Семь лилий'. Для начала хочу выразить свою благодарность замечательному человеку Исмаэлю Раффину, без которого нам не удалось бы открыть это место к сегодняшнему дню, — эльф отсалютовал бокалом сидевшему в конце таверны джинну. — Также спасибо всем, кто так тепло принял меня в этом
Бокал в его руке превратился в тяжёлый, инкрустированный драгоценными камнями кубок, который Далахан поднял вверх под одобрительный шум собравшихся. Вновь заиграла весёлая музыка, и не успела Ева и глазом моргнуть, как эльф склонился перед ней в полупоклоне.
— Миледи, разрешите пригласить Вас на танец?
— Иди! — зашептали сзади феи и даже подтолкнули застывшую девушку в спину. — Это большая честь!
Ева покорно вложила свою руку в крупную ладонь Далахана, и он закружил её в танце, вовлекая в пляску всё больше присутствующих. Вскоре большинство гостей устроили безумный хоровод, но каждый раз при смене партнёров фея всё равно оказывалась рядом с эльфом.
— Все веселятся, а ты сидишь в полумраке один, — Обри Овиедо бесшумно появилась рядом с Исмаэлем и поставила на стол две кружки с ароматным пуншем.
Тот поднял голову и посмотрел на неё. Её темно-рыжие волосы были убраны в высокий узел. Платье с воротником облегало прекрасную фигуру, а руки оказались, как обычно, затянуты в тонкие перчатки выше локтя, украшенные лентами.
— Я тоже веселюсь, поверьте мне, мисс Овиедо. А Вы почему не танцуете?
— Мне казалось, мы перешли на 'ты', - тёмная фея изящно села рядом.
— На брудершафт точно не пили. Хотите, выпьем?
Обри пробормотала нечто невразумительное и уткнулась в свою кружку. Не успела сделать и глотка, как принюхалась и с возмущением констатировала факт:
— Там алкоголь! Кому пришло в голову добавить спирт в наш пунш?!
— Двум не в меру ретивым и инициативным молодым людям, — невозмутимо ответил Исмаэль, украдкой любуясь разозлённой феей.
Тем временем музыка сменилась на новую, и разгорячённая Ева, обмахиваясь ладошкой, прокричала Далахану:
— Я присяду, очень хочется пить!
Он кивнул и принёс ей порцию пунша. Фея, схватив кружку, поспешно расправилась с содержимым. Символ лилии на стене начал двоиться.
— Тут так здорово! — восторженно отозвалась она, оглядывая помещение. — Очень весело. А я люблю танцы, — доверительно поведала она присевшему рядом эльфу.
Он как-то по-доброму улыбался, глядя на неё.
— А почему тебя назвали королём? — вспомнила Ева слова феечек Тимбли, беззастенчиво разглядывая Далахана: серые глаза с длинными ресницами, светлую длинную чёлку и морщинки
— Польстили, — кратко ответил хозяин таверны. — Ева…
— Ммм? — беспечно отозвалась девушка, задрав голову и с удивлением глядя, как лампа под потолком тоже раздваивается.
Далахан осторожно прикоснулся к её руке.
— Ты ведь даже не знаешь моего полного имени.
— Точно! — кивнула та. — А ты вот моё знаешь. Нехорошо получается, — воздела она указательный палец вверх. — А пойдём ещё потанцуем!
— Непременно, — эльф поглаживал её тонкие пальцы. — Мне пора огласить свои намерения. Меня зовут Далахан Брэден, и я прошу тебя, Евангелина Раффин, стать моей супругой.
Евангелина Раффин замерла, уставившись своими широко распахнутыми светло-синими глазами на совершенно серьёзного хозяина 'Лилий'.
— Мне… надо… подышать, — наконец, выдала она и кое-как вылезла из-за стола. Слегка покачиваясь, фея добрела до бочки с пуншем, налила себе новую порцию в чистую кружку и, едва не споткнувшись, побрела на улицу.
Далахан нахмурился, принюхался к опустевшему сосуду, оставшемуся на столе, и, выругавшись на никому из присутствующих здесь неизвестном языке, последовал за девушкой.
— Ева!
Вечер уже вступил в свои полные права, опуская насыщенный разноцветный покров на землю. В воздухе пахло жасмином и розами. Ева, держась за дерево, приканчивала вторую кружку напитка с сюрпризом.
— Т-ты! — узрела она помрачневшего Далахана и воинственно махнула пустым сосудом. — Н-не подходи ко мне.
— Ох, Ева, — вздохнул тот, устало садясь на траву. — Нельзя тебе пить.
— Н-не надо мне н-ничего запрещать! — выпалила фея. — Т-ты… Т-ты!
— Я, я, — отозвался Далахан. — Что я такого сказал?
— Ч-что… Что?! — девушка залилась истеричным смехом. — Что такого?!
Она уронила кружку и продолжила смеяться, держась за живот. Эльф невольно улыбнулся.
— В-восемнадцать… восемнадцать лет! Г-где… где ты б-был?! — смех неожиданно начал переходить в слёзы. Улыбка тут же пропала с лица Далахана, и он рывком поднялся.
Ева продолжала отступать от него.
— Я… я же чуть… с этим… — махнула она рукой в неопределённом направлении. — Чуть с этим не… А второй… Второго ревновала, д-дура… А т-ты чего ждал? П-почему только с-сейчас пришёл?
— Я всегда был с тобой рядом, — тихо произнёс он, ещё больше посерьёзнев. — Я же приходил во сне…
— В-во сне! — всплеснула Ева руками, глядя на застывшего эльфа как на умственно отсталого. — Да п-пошёл т-ты со с-своим ед-динорогом! Н-ненавижу! П-почему мне н-никто н-ничего н-не рассказывал?
Она залилась слезами. Далахан первый раз за всю свою долгую жизнь почувствовал себя беспомощным.
— Мне п-плохо, — сообщила девушка и, покачнувшись, упала на траву.
***
Когда Диана открыла дверь и узрела высокого блондина, державшего на руках её бесчувственную дочь, она сделала глубокий вдох, досчитала до десяти и только потом пропустила его в дом.