Дом с оранжевой крышей. Ева
Шрифт:
Ева молчала. Король… Кажется, теперь к ней начало приходить понимание, почему Далахана так назвали на открытии таверны.
— На людей, Ева. Они охотились на людей. Во времена войн и битв за земли это было их любимым развлечением. Покорная им нечисть заманивала ни о чём не подозревающих путников в лес, где охотники устраивали настоящую травлю. Они убивали несчастных жертв или брали в плен, делали с ними всё, что им хотелось. И да, отец Далахана, которому ты доверяешь больше, чем мне, возглавлял Дикий гон, наводивший ужас на людей. Думаешь, яблочко от яблони далеко упало?
Ева
— Получив утраченную власть, считаешь, он тихо осядет в городе? Или попробует отомстить вытеснившим эльфов людям? Ты для него — ключ к этому. Легко заморочить голову юной девушке, а затем с помощью определённого ритуала забрать всю её силу Королевы фей себе.
Ева, по-прежнему сохраняя молчание, встала, медленно прошла к двери под изучающим взглядом Пипа и вышла в не менее уютный и светлый, чем кабинет, коридор. Стены давили на неё. Держась за перила и не совсем разбирая дорогу, она спустилась вниз, едва не споткнувшись пару раз. В голове было абсолютно пусто. А вот в груди что-то давило.
— Солнышко, не желаешь ромашкового чая? — весело окликнула её хлопотавшая у плиты Далия в фартуке с подсолнухами.
Не ответив ей, девушка покинула гостеприимный дом фей, пересекла пахнущий ароматным шиповником сад и побрела в центр города.
Чёрная дыра в груди оказалась материальной, тяжелой и причиняющей сильнейшую боль.
***
Она не помнила, как дошла до дома. Солнце скрылось за неожиданно наплывшими хмурыми тучами, которые закрыли прежде голубое небо своими свинцовыми плащами. На первом этаже никого не было. К фантомно-эмоциональной боли в груди добавилась вполне осязаемая мигрень. Вся легкость и бодрость после ночной медитации куда-то испарилась.
Еве сейчас не хотелось разбираться в том, что поведал ей Пип. Она поняла одно: вокруг неё закручивался тёсный плотный клубок, такой же, как тот, что сидел сейчас в голове. Вот от головной боли она рада была бы избавиться.
Перерыв кухонные шкафчики с многочисленными склянками, в которых плескались бабушкины разноцветные эликсиры, Ева с грустью констатировала факт отсутствия необходимого ей мятного зелья от мигрени. Пришлось обращаться к достижениям фармацевтической промышленности. Растворив шипучую таблетку в стакане воды и чуть ли не залпом всё проглотив, девушка побрела в спальню.
Всё же прошлой ночью она легла спать очень поздно, а длинный путь от дома Гудфеллоу вкупе с обрушившейся на неё со всех сторон за последнее время информацией сильно вымотал её. Во рту с прошлого вечера и маковой росинки не было, так что выпитое лекарство подействовало мгновенно, и Ева провалилась в тяжёлый сон.
***
Нужно найти Далахана. Определённо. Если Пип прав, и нужна она ему только ради получения силы, картина получается безрадостная. Всё выходит вполне логичным: сын Короля неблагих строит из себя благородного рыцаря, делает вид, что добивается руки Евы как прекрасной принцессы, помогает ей развивать её способности. Она же позволяет себе вешать ему лапшу на её доверчивые ушки, залетая мотыльком в сплетаемую вокруг паутину. А потом…
Ева уверенно шла по мрачному лесу. Она с лёгкостью призвала светлячков, как научил её Далахан, и теперь красные огоньки освещали её путь. Выходило немного зловеще, а ещё, возможно, не стоило отправляться ночью одной в лесную хижину тёмного эльфа. Однако, каким-то образом она здесь очутилась, а значит, не стоит поворачивать назад.
Со зловещим уханьем с ветки ближайшего дуба взлетел филин. Ева поёжилась. Страх в груди нарастал. Может, всё же вернуться домой? Или она заблудится в полном мрака лесу, который почему-то превратился в дремучий?
Слева раздалось фырканье.
— А, это ты, — Ева с облегчением повернулась к бесшумно следовавшей за ней чёрной лошади. — Я ищу дом Далахана. Ты ведь привязан к нему, не так ли?
Конь мигнул красным, таким же, как и кружащие над ними светлячки, и всхрапнул.
— Отведи меня к нему, пожалуйста. Это очень важно. Ты же понимаешь, я не причиню твоему хозяину вреда.
Таинственное животное вышло из кустов и, к изумлению Евы, опустило свой круп, хитро присев у самой земли.
— Ты что же, предлагаешь мне ехать на тебе?
Конь тоненько заржал, как бы отвечая на вопрос, и нетерпеливо помотал длинной шеей со спутанной гривой.
— Ладно, — Ева ездила на лошадях только в детстве, и они, естественно, были оседланы. Однако, здесь выбора не было, и ей пришлось осторожно усаживаться на чёрного мускулистого зверя, вцепившись в его шею.
Конь поднялся, фыркнул и припустил вперёд со скоростью, довольно высокой для передвижения по такой густой чаще. Деревья проносились мимо ужасающе быстро, луна плыла за лесными путниками и никак не могла их догнать.
— Нельзя ли по-мед-лен-не-е! — прокричала Ева, которой хотелось зажмуриться от страха. Конь лишь издевательски всхрапнул. Он почему-то оказался мокрым и пах речной тиной. Странно, неужели недавно был дождь? Или он искупался у того водопада?
Кстати, а вот и водопад.
— Т-теперь н-надо п-повернуть, п-помнишь? — сумела проговорить девушка, которой внезапно стало очень холодно. Однако таинственная нечисть не спешила ни поворачивать, ни останавливаться. Он мчался прямо к воде.
В голове Евы мелькнула шальная мысль о том, что нужно спрыгнуть, но куда там! Она будто приклеилась к ледяной, лоснящейся спине чудовища, несущего её навстречу неминуемой гибели. Чёрный омут лесного озера был всё ближе, и прежде чем конь прыгнул туда, утаскивая за собой и крылатую всадницу, Ева вспомнила древний кельтский миф.
— Келпи!
Больше она ничего прокричать не успела. Холодная, режущая вода сомкнулась у неё над головой, водоросли опутали ноги, не давая вырваться…
Сбросив тяжёлое, мокрое одеяло, девушка продолжала кричать и плакать. Тина и корни подводных растений облепили кровать и её тело, прорвавшись из кошмара в реальность. На крик сбежались домочадцы, распахнув дверь в ей комнату. Диана в шоке прижала руки ко рту, затем, придя в себя, схватила с комода сухой плед и укутала в него рыдающую дочь.