Дом в глухом лесу (Северные огни - 2)

Барлоу Джеффри

Итак, истина была установлена, вот только объяснить ее оказалось куда как трудно. Друзья поежились от недоброго предчувствия. Сквайр обвел взглядом мрачную темницу пещеры, оплывающие свечи, винтовую шахту колодца и почувствовал, как нервная дрожь нарастает с каждой минутой. Ужас пробирал его до костей. Гробовое безмолвие пещеры лишь умножало страхи, равно как и опасение того, что в любой момент перешептывания зазвучат снова.

–  Раз, судя по твоим часам, прошло столько времени, полагаю, дело уже к вечеру, - проговорил Марк, подделываясь под обычный свой тон.
– Небось Смидерз и сытный ужин ждут нас не дождутся.

Оливер энергично закивал: ему тоже просто-таки не терпелось

уйти; так друзья и поступили, но прежде сквайр предпринял напоследок еще одну необходимую меру.

–  Надо закрепить крышку, - промолвил он, кивнув в сторону разбитого камня.
– И покрепче, Нолл, покрепче.

Объединенными усилиями джентльмены взгромоздили-таки крышку на край колодца и, толкая ее и пихая, водворили на место. А затем пристроили рядом и отбитую часть, тем самым восстановив некое подобие единства. Поскольку веревки они второпях перерезали, пришлось пустить в ход линь со шлюпа: им-то и примотали камень, пропустив его несколько раз через кольца и, по указанию сквайра, крепко затянув на множество узлов. От внимания Оливера не укрылось, с какой настойчивостью его друг старается закрепить крышку понадежнее. Мистер Лэнгли гадал про себя, уж не убежден ли Марк до сих пор, будто что-то слышал. Однако в колодце ровным счетом ничего не обнаружилось...

После ужина приятели удалились в библиотеку и там в последний раз подвергли свои часы самому придирчивому осмотру, установив на них время по часам на каминной полке и пронаблюдав за ними в течение вечера. Стрелки двигались с одинаковой скоростью; ни малейшего отклонения во всех трех случаях заметить не удалось; так что вопрос вроде бы решился окончательно и бесповоротно. Последним, хотя, возможно, и излишним доказательством послужило следующее: по возвращении в Далройд друзья обнаружили, что с часами в доме совпадают показания стрелок на часах Оливера, а не Марка.

–  Так что видишь, Нолл, чем глубже спускался я в колодец, тем медленнее шли мои часы, - промолвил сквайр, устраиваясь с сигарой в руке в одном из мягких кресел перед камином.

–  Или тем быстрее шли мои и все прочие здесь, в Далройде, - отозвался Оливер, поворачиваясь спиной к огню.

–  Чертовски маловероятно. Суди сам: я спускаюсь в колодец на двадцать минут, твои часы показывают час; я снова спускаюсь на двадцать минут, но на сей раз глубже, и твои часы регистрируют уже два часа. Надувательство? По всей видимости, нет, ведь наши органы чувств подтверждают то же самое. Я сам наблюдал, как еле-еле ползут стрелки, отсчитывая двадцать минут, и, вцепившись в перекладины, чувствовал, как это мешкотное движение отзывается в руках ноющей болью. Нет-нет, Нолл, от фактов никуда не денешься. Чем глубже спускаешься в эту подземную впадину, тем медленнее течет время.

Оливер, потупившись, уставился на свои туфли, возможно, надеясь прочесть там какую-нибудь иную разгадку тайны. Уж больно абсурдно звучали доводы сквайра!

–  Так что доведем-ка мы наши наблюдения до логического конца, продолжал между тем Марк.
– Можно предположить, что, чем ниже погружаешься в бездну, тем медленнее движутся стрелки времени - все ленивее и ленивее, пока в некоторой точке - ежели забраться достаточно глубоко - движение их не становится почти незаметным...

В глазах Оливера отразилось потрясенное изумление, губы его беззвучно шевелились.

–  Просто голова кругом, правда?
– воскликнул сквайр, вовсю дымя сигарой.

–  Чистой воды домыслы, как сам ты говаривал, и не раз. Господи милосердный, Марк, неужто это возможно - спуститься так глубоко под землю?

–  Как так, Нолл?

–  Так, чтобы... чтобы...

–  Наверняка там, внизу, есть предел, после

которого время вообще останавливается и стрелки часов застывают на месте. Умопомрачительная перспектива, а?

–  Кошмарная перспектива; даже подумать страшно, - объявил Оливер.
– При одной этой мысли у меня мурашки по спине бегают. Неужто такое возможно? Мистер Лэнгли в свою очередь раскурил сигару, не отрывая задумчивого взгляда от носков туфель.
– Как думаешь, а кому еще известно про колодец?

–  Со всей очевидностью, о нем знали монахи аббатства. И готов поспорить на пятьдесят гиней, в Шильстон-Апкоте по крайней мере один человек знает про шахту и сегодня.

–  Кто же?

–  Помнишь, как повел себя старик Боттом, когда ты заговорил с ним про Косолапа и про пещеры?

–  Хм-м... В самом деле, он как будто перепугался до смерти. Думаешь, это и есть один из его секретов?

–  Придется нам доставить себе удовольствие еще раз побеседовать с мистером Боттомом, - улыбнулся Марк.
– Ведь церковный сторож и резчик по камню как раз с камнем и имеет дело, Нолл, - с тесаными плитами, и известковым раствором, и с пробитыми в земле шахтами. Кто и поможет нам в создавшихся обстоятельствах, как не он?

Вскоре Оливер отправился спать, а сквайр еще какое-то время оставался в библиотеке, молча глядя в огонь и покуривая сигару, ибо ему было над чем подумать - ведь гостю своему он рассказал отнюдь не все. Марк счел за лучшее умолчать о тех последних минутах в колодце, уже на вершине лестницы, когда он потянулся было к свисающему концу линя. Ощущение движения и голосов повсюду вокруг, ощущение, будто тебя со всех сторон окружает нечто, чего и в помине нет, - это все можно было списать на игру воображения, ведь не он ли уже как-то раз принял за потусторонний шепот собственное свое дыхание? Сквайр Далройдский отлично знал, что докучным фантазиям отнюдь не чужд. Но вот чего он никак не мог вообразить - и чего со всей определенностью не мог объяснить с рациональной точки зрения, - так это ощущение, словно чья-то рука обвилась вокруг его ноги, пытаясь стянуть вниз, едва Марк схватился за веревку; твердая и вместе с тем манящая рука, что уцепилась за него на миг-другой - а потом взяла, да и разжалась.

Однако Марку этого мига с лихвой хватило, благодарствуйте.

Сквайр размышлял далеко за полночь, давно уже докурив последнюю сигару. Что все это значит, он не смел и думать; что из этого всего следует, он не смел и предположить.

Часть вторая

Свет

Я к высшим сферам устремлюсь душой, И

кто меня осудит ?..

Джоанна Бейли*

[Джоанна Бейли (1762-1851) - английская поэтесса и драматург, близкий друг Вальтера Скотта. (Прим. перев.)]

Глава 1

УИНТЕРМАРЧАМ ПЕРЕМЫВАЮТ КОСТОЧКИ

Ярмарочный день в Шильстон-Апкоте!

С первым светом дня торговцы и их подручные уже стекались на Нижнюю улицу, и на окраину, и на общинный выгон. Повсюду вырастали торговые ряды и столь же стремительно заполнялись. Постепенно деревня оживилась, взбодренная животворящими рассветными лучами горного солнца. Из лавок на дорогу выкатили тачки - и установили в надлежащих местах; мальчишка мясника, рыбники и торговки фруктами, пирожник, помощник бакалейщика, кондитер и владелец табачного магазинчика - все нашли себе место. Начали прибывать окрестные фермеры, деревню запрудили телеги всевозможных размеров, типов и разновидностей: повозки с овощами, запряженные пони, возки, битком набитые скотом или птицей или заставленные тяжелыми молочными бидонами. Землю усеивают обрывки капустных листов, кукурузные кочерыжки, гороховые стручки, стебли сельдерея и прочие зримые свидетельства ярмарки в горном селении.