Дом, в котором пекут круассаны
Шрифт:
Уголки губ Ильи дёргаются в улыбке. В ту ночь, после клуба, Адалин показывала ему фотографии друга — кучерявого, озорного, напоминающего Илье яркое солнце.
— Ну… у меня свой бизнес. Небольшой по сравнению со всем этим, — Стрелецкий пожал плечами, отпив немного шампанского, которое и правда оказалось безумно вкусным. — Три точки тату салона по Питеру. Я и сам татуировки бью. Так что если тебе нужен хороший мастер, я всегда готов сделать скидку.
Ник улыбается, щурит глаза.
— Не любитель татуировок, если честно. По крайней мере, с радостью посмотрю на ком-нибудь другом,
— Сейчас мне стоит беспокоиться о том, как бы бабушка Ады не начала проклинать меня, — хмыкнул Илья, снова сделав небольшой глоток шампанского.
— О! Старушка Женевьева максимально либералистичная католичка. Уж о ней тебе точно не нужно переживать.
Илья только и успевает хмыкнуть, как Ник потянулся к карманам своих брюк, доставая телефон. Его брови слегка дрогнули.
— Женя и Кирилл нашли Аду. Я так понимаю, нам надо попытаться найти их раньше отца или брата Адалин, — Николас устало выдыхает, залпом допивает бокал шампанского, оставляя его на столик. — Пошли.
Николас вёл его через залы, незнакомые Илье, но всплывающие тусклыми пятнами из детства. Ему оставалось лишь полностью довериться Фейну. По пути им встречались висевшие на стойках картины, стоящие прямо посреди комнаты. Как потом объяснил Ник, именно их и будут продавать на аукционе.
Почти весь дворец был отдан под это мероприятие. По пути им встречались не только гости, чинно разгуливающие между картин, обсуждающие что-то, но нанятая охрана, которая зоркими соколами бдила, чтобы никто из гостей не принёс неприятностей. В конце концов, шампанское могло быть не самым безопасным напитком.
В моменте они оказались в окружении не только золота и белого мрамора, но и малиновых столбов стен. И в таком великолепии убранства, толпе людей, снующих прямо перед носом, можно было не заметить очевидного. Но Илья почти сразу находит хрупкую фигурку своей француженки. Она стояла немного в стороне от потока людей. Рядом с ней не было Жени или Кирилла, а какие-то незнакомые Ильей люди.
И во всём этом интерьере она смотрела слишком гармонично, чтобы так просто отвести от неё взгляд.
От пиджака приятного кремового оттенка, накинутого на плечи. От торчащей внизу атласной юбки платья, которое в свете свечей приняло тёмно-бежевый оттенок, напоминающий Стрелецкому оттенок его любимого кофе с молоком. От босоножек, тонким ремешком опоясывающим её щиколотки. Илья знал, чувствовал, что это её защитная броня. Знал, что только с ним и своими друзьями, она с лёгкостью может избавиться от этого щита. Не красоваться в дорогих нарядах, с идеальной причёской и безупречным макияжем.
Адалин разговаривает столь сдержано, что Илья замер. Не находил в себе силы вмешать в её мир. Смотря на то, как она мягко и дружелюбно улыбается своим собеседникам; как протягивает им руку в мягком рукопожатии, он вдруг почувствовал себя лишним в её мире. Адалин так легко поладила
Уйдя в свои мысли, Илья даже не заметил, как фигурка Ады отделилась от небольшой компании, и направилась в их сторону. Пришёл Стрелецкий в себя только тогда, когда стоящий рядом Николас слегка пихнул его в бок.
— Что, пришлось отбиваться от неудобных вопросов? — первым сориентировался Фейн, пока Илья растерянно моргнул, скользнув по слегка уставшему лицу Адалин. — К тяжёлой артиллерии прибегать не пришлось?
Адалин кривит губы и морщится, останавливаясь прямо напротив них и приподняв одну ногу, чтобы хоть немного избавиться от неприятной боли в ногах.
— Парочку раз пришлось отшучиваться, ещё парочку раз переводить тему, — быстро оглянувшись, практически шепчет она. — Каждый раз поражаюсь желанию людей залезть в чужую личную жизнь.
— Подождите, а что за «тяжёлая артиллерия»? — Илья непонимающе взглянув сначала на Адалин, которая прикусила губу и притихла, опасливо посматривая на Ника; а потом Стрелецкий посмотрел уже на Фейна, который расплылся в такой довольной улыбке, словно это был какой-то великий секрет.
— Семь лет назад… — начал он, подойдя к Илье поближе.
— Не смей…
— На рождественском благотворительном балу, миссис Элизабет Лерой попыталась пошутить на тему Дафны очень унизительную шутку, которую она почему-то считала безумно остроумной. Тем самым, желая унизить Аду.
— Клянусь, если ты закончишь, каждый раз я буду доставать самый дешёвый пакетированный чай, — почти шипит француженка.
Ник и правда замолкает — но ненадолго. Он переводит взгляд с Ильи на подругу, прицокивает языком.
— Я просто буду возить свой чай с собой, принцесса Ада, — и тихо хихикнув, продолжил. — И в этот момент дорогие туфли полетели прямо в Лерой с такой скоростью, что никто больше никогда не заикалася о случившемся. Это было агрессивно, пусть и эффективно.
Представлять Адалин, разозлившуюся на неаккуратно сказанные слова, с дорогой туфлей в руках, которая накидывается на своего обидчика больше забавно. Илье тяжело представить такую Адалин, но вспоминая её голос — то, сколько в нём было боли на несправедливость этого мира — он почти не сомневался, что разъяренная француженка накинулась на кого-то с кулаками.
— Ты так не оставишь во мне ни одной тайны, — тихо шепчет Адалин, не сводя с Ника долгого прищура глаз.
— Даже если я расскажу все твои тайны, это вряд ли уменьшит его интерес, принцесса Ада. Расслабься. Это просто забавно, — быстро прощебетал Фейн, и Адалин уже собралась было нахохлиться и воспротивиться его словам, как Ник выпримляется и кивает кому-то вдалеке. — Оставлю-ка я вас наедине. Там Маттеви, мой старый и хороший знакомый. Развлекайтесь. Только проследи, чтобы она не снимала свои туфли. Это плохой знак.