Дом Ветра

Савански Анна

***

День клонился к концу, солнце лениво опускалось за горизонт, отдавая свое последние тепло. Уже блеклые лучики заскользили по фасадам домов, заглядывая в окна, опаляя пестрые листья, напоминая лишний раз о приходе осени. Ночью безумно хотелось разогреть камин или завернуться в теплый плед и никогда больше оттуда не вылезать. Осенью всегда приходила некоторая апатия, весной же все просыпались, летом же все просто дышали жизнью; город хоть и замирал, но все равно кипел, ибо у них, молодых, больше не было такой размеренной жизни, как у их родителей. Бурные шестидесятые не давали спать спокойно, постоянно нужно было что-то делать, постоянно нужно было чего-то достигать, иначе проиграешь в схватке с жизнью.

Выйдя

на улицу после долгой смены, Гарри пошел домой. Усталость была вообще не присуща ему, и после долгих рабочих дней он мог отдыхать, не сидя дома на диване. Он все так же бывал в Сохо, наслаждаясь ударными и гитарой, по-прежнему ища жертву на ночь, пока он не хотел любви. Часто в таких местах юноша пересекался с Фредди, но этого парса он больше не замечал с другими девушками, значит, Бетти серьезно и надолго захватила его.

Молодость Гарри хотел растратить так, чтобы в зрелые годы не думать ни о чем, не задумываться о своих поступках, не думать о той боли, что он причинил кому-нибудь, и о тех, кто причинил боль ему. С коллегами Гарри старался держаться ровно, не наживать врагов, с однокурсниками — не принижая их достоинств, даже у самых глупых; он был романтиком и думал, что всем и всегда можно угодить. Но, как часто бывает по молодости, мы часто ошибаемся, гоняясь за призрачными идеалами. Жизнь всегда так странна, что просто не знаешь, куда в следующих раз она тебя заведет.

Его квартира все так же пустовала. Джордж, смотря на себя, свое романтическое прошлое, мечтал, что его сын также рано вступит во взрослую жизнь и влюбится однажды, в ближайшем будущем, как и он, — один раз и навсегда. Джулия понимала, что Гарри не из тех, кто кидается в чувства, как в омут, с головой. Раз он хирург, то ему больше присуща рассудительность, и перед тем как затеять какую-либо авантюру, сын будет долго думать. Ее старшие дети были больше прагматиками, кроме, наверное, М-Джейн, всегда готовой броситься в огонь.

Гарри решил не идти домой, а сразу же направился в Сохо изведывать все темные стороны своего характера и своей страсти. Сегодня кто-то играл, правда, бездарно, но публика, привыкшая к протесту, живущая им уже несколько лет, наслаждалась этой грубой игрой. Гарри выпил пинту темного пива, достал сигареты, чтобы закурить, как к нему подошла белокурая девушка в синей мини-юбке и такого же цвета жакете. Она оперлась локтями на барную стойку, весело разглядывая парней, закачивающих в себя пиво. Она улыбнулась Гарри, наклоняясь к нему, внимательно изучая.

— У тебя будет сигаретка? — спросила она, поправляя свои по-мальчишески остриженные белые локоны.

— Будет, — Гарри вытащил пачку сигарет, протягивая собеседнице, потом из кармана выудил зажигалку, поджигая сигареты — свою и девушки. — Я тебя никогда здесь не замечал.

— Я редко хожу сюда, музыка здесь дрянная, — ответила она, снова улыбаясь, — мне нравиться один пианист из «Козерога», у нас все девчонки торчат от него.

— Я его знаю, — Гарри хищно улыбнулся: вот сейчас Фредди, сам того не ведая, станет его козырной картой.

— Правда? — она захлопала ресницами. — А... он свободен? — ее голубые серые глаза на мгновенье наполнились счастьем.

— Нет, у него есть девушка, — а вот еще одна карта — его Бетти. Просто потрясающе.

— Небось, она уродка, — Гарри ухмыльнулся, — он просто душка, я никогда ее не видела рядом с ним.

— Она моя сестра, — произнес он, — двоюродная, — потом добавил он, — и просто красавица, все парни сходят по ней с ума. Фредди не бросит ее. Зачем он тебе? Он же просто рокер, который уже к кому-то привязан, а я... свободен.

— Дерзости тебе на занимать, — протянула она.

— Я хирург, ну, почти, — блондинка рассмеялась.

— А я почти актриса, — она протянула ему руку. — Офелия Майлз.

— Гарри Лейтон, — он поцеловал ей руку, — хочешь выпить чего-нибудь?

— Если

воды, — Гарри кивнул бармену, Офелия жадно отпила из стакана. — Ну, что ж, рассказывай о себе.

Офелие недавно исполнилось восемнадцать, и она наконец-то смогла исполнить давнюю мечту — сбежать из-под пристального надзора отца, женатого на своей работе, вечно пропадающего на съемках, который не смог признаться дочери, что развелся с ее матерью, начинающей театральной актрисой Эбони Эванс из-за ее одной-единственной измены. Сам он, как продюсер, имел властный характер, как в жизни, так и на работе, мог делать все, что пожелает, поэтому спать с исполнительницами главных ролей он любил. Эбони же, как и любая жена, терпела как могла, пока не изменила сама. Корин, узнав, поспешил отобрать у нее дочку, и поэтому Офелия росла без матери, под колпаком отца-тирана. Поступив в колледж, она решила быть немного самостоятельнее, что тоже не позволял отец. Она с пяти лет по договоренности была обручена с Джерри Уокером, сыном Кеседи, партнера Корина. И Офелия стремилась исполнить волю отца, но, получив немного свободы, поспешила прыгнуть в постель Джерри, чтобы понять, если ли между ними страсть. Лишив ее невинности, Джерри решил избегать ее, чтобы Корин Майлз не имел к нему претензий, да и прельщали парня не разборчивые связи: Офелия же должна была хранить ему верность. И вот на горизонте появился обаятельный, сексуальный Гарри Лейтон, к тому же ее ровесник, в отличие от Джерри, с которым у нее была разница в шесть лет. Гарри был умен и романтичен, и Офелию потянуло к нему, безумно потянуло, так, что она не могла себе приказать не желать его, этот ирландец безумно привлекал.

И Офелия решила: будь, что будет, и если ей суждено стать его любовницей, она станет, если он захочет быть ее другом, так и будет. Идти против течения — качество, совсем не свойственное ей, она не могла и не хотела бороться с преградами.

Примечание к части

Философа — [1] — имеется в виду Маркузе или Фромм. [2] — имеется в виду выступление в Амстердаме, 1967. Подавление Пражской весны — [3] — события студенческих и всевозможных демонстраций 1968, а также события в Праге, выступления в Италии и другие мятежные события этого года. Великая война — [4] — Вторая мировая война.

>

Глава 48

Ох, и хороша ты, страсть, называемая любовью. Не ревнуешь — скучно. Ревнуешь — начинается зверский ад.

Альбер Коэн, «Любовь властелина»

Лето 1970

Гитара вторила роялю, прекрасно обрамляя тонкую игру. Музыка плавно лилась, как весенний ручеек, лишь иногда ее поток усиливался, и гитара объявляла яростную партию. Поставив чашку чая на пол, Бетти уткнулась в свою книгу. Фредди с ребятами репетировал, и, как всегда, он взял ее с собой. Прошел уже год, как началась их история. Иногда Бетти казалось, что она знает этого парня сотню лет. Они все так же являлись ненасытными любовниками, которые по-прежнему сходили с ума друг по другу. Бетти привыкла к его ревности, потому что сама не была охвачена этим чувством, она согласилась с тем, что он провожал ее из лицея до дома, что после каждого свидания доводил до двери Гарден-Дейлиас.

В это лето она не поехала в Ирландию, решившись остаться рядом с Фредди, ей было тяжело жить без него даже день, и она очень хотела излечиться от своей зависимости, но не могла. Днем она сходила с ума от того, что не видит любимого, ночью — от того, что не с ним, не в его постели. Бетти посмотрела на Фредди: как же она любит его! Юноша просто заваливал ее милостями, даря вечное ощущение праздника. Флер только и твердила: когда-нибудь он перегорит и бросит ее — но она не верила в это, только в то, что все это будет вечным для них.