Дом Ветра
Шрифт:
— Не плачь, малышка. Теперь я всегда буду с тобой и никогда не отпущу. Это знак, что мы вновь встретились и полюбили друг друга, — они шли по улицам и молчали. Фредди первый нарушил тишину. — Я не хочу торопиться, если ты не готова к серьезным отношениям, я готов ждать.
— Пойдем домой.
Это была ночь, которая принадлежала им.
С того дня между ними многое изменилось. Две недели они просто наслаждались своим счастьем, об их мгновенно вспыхнувшем романе мало кто знал, да и не хотелось делиться этим ни с кем. Они засыпали усталые в объятьях друг друга, просыпались на рассвете вместе, они жили друг другом. С Бетти
Все бы так и продолжалась, и все бы думали дальше, что Бетти просто приютила его под своей крышей, если бы они сами себя не выдали.
***
Через месяц Холли решила вернуться, она соскучилась по Гарри, хоть и боялась, что он не сможет простить ее уход. Потеря ребенка и ссора из-за того, что они думали о разном: Гарри о ее здоровье, а Холли — о замужестве, — могли разрушить все то, что было между ними.
Он открыл ей дверь, впуская. Гарри до сих пор корил себя за то, что говорил ей, за то, что делал в тот вечер. Он просто боялся, что брак все испортит, может, он еще созреет, но не сейчас. Мужчина упал перед ней на колени, прося прощения. Она на самом деле простила его уже давно, но смогла ли она простить свою гордыню? Потом он рассмеялся: какая же абсурдная была вся эта ситуация, какие же они оба дураки. Она тоже невольно засмеялась: та ссора была на пустом месте, а ребенок у них еще будет, как говорят, всему свое время.
— Мы что, поссорились? — неожиданно спросил он.
— Ты тоже считаешь меня мелочной и алчной, как Курт? — впервые он увидел в этих глазах цвета неба сомнения в себе.
— Нет, ну что ты! — он притянул ее рывком к себе, гладил овал лица. — Ты восхитительная женщина, ты обладаешь каким-то волшебством, которое не подвластно никому. Мужчины летят на это, как на свет, и ты это знаешь. Только завистники говорят так, и это те, которые не могут получить свет твоей души, частичку твоего волшебства. Женщины тебе завидуют, потому что не обладают этой магией.
— Но ты так не считаешь...
— Я веду себя порой, как осел, — оборвал он ее, — потому что стал ревновать тебя ко всему и всем. Прости меня, я осел, — он крепко обнял ее.
— Я знаю, — откликнулась Холли. — Я простила тебя. Серьезная ссора — повод к пересмотру себя и прошлого. Я идиотка, ты же переживал за меня, а не потому что боялся себя окольцевать.
— Вот и я о том же, — он схватил ее за талию.
Это была ночь признания мужчины в любви к женщине. Гарри откинул пряди волос с ее влажного лба, наслаждаясь милым лицом, исказившимся страстью. Она лежала на нем, прикасаясь губами к его груди и плечам. Он умел тлеть, в то время как мужчины наслаждались ощущением, что вознесли женщину на небеса, он лежал умиротворенный и довольный, дожидаясь продолжения. Она посмотрела в его глаза, понимая, что этой ночью они точно уже не заснут.
***
Как-то вечером Дженнифер стояла одна на улице и любовалась ночным городом. Дилан уехал в Баден-Баден, в гости сегодня зашел Роджер Томпсон, и они почти допоздна проболтали о литературе. К ней подошел Роджер:
— Давай не будем больше говорить
— Ты любишь его? — Дженни вздрогнула.
— Да... Я не знаю...
— Но почему ты с ним?
— Мне хорошо с ним.
— И это все?
— Большего мне и не нужно. У меня есть дочь, — Дженнифер не смотрела ему в глаза: и так все было ясно: рана в ее сердце начала заживать, и ворошить страницы прошлого ей вовсе не хотелось.
— Но так нельзя, Дженни! — он взял ее за руки, притянув их к себе.
— Сейчас это ничего не значит, — Дженни смотрела на небо, на облака, нежившиеся в вечернем солнце, переливающиеся и играющие в золотых лучах.
Слишком много боли переполняло ее сердце. На щеке блеснули две слезы, но Дженнифер тут же утерла их. Роджер обнял ее, целуя в теплые губы, чувствуя на них соленый привкус слез. С ее тонких плеч упала легкая накидка, он прижал ее к стене, наслаждаясь податливостью и мягкостью. Дженни ощутила, как ее тело наполнилось легкостью, как она потерялась в нем. Роджер расстегнул ее платье, которое упало синим облаком на пол. После они еще долго занимались любовью, лишь на рассвете мужчина ушел.
Теперь она поняла, что за чувство было в ее душе, теперь она осознала, что за беспокойство переполняло ее. Сегодня она была с Роджером другой, сегодня она была свободна от предрассудков. Ее не мучило чувство вины, нет, ее душа наполнялась отрадой, в ее душе наступал покой. Ее тело пело от радости, но она не могла поступить бездумно, она не могла покинуть Дилана, не могла разбить семью лишь только потому, что увлеклась другим. Ради Роджера Томпсона, человека, не знающего покоя, она не могла оставить мужа. Поэтому она решила, что все должно идти своим чередом, в ее жизни не место страстям.
***
Весна 1976.
— Фредди, обещай, что никто больше не будет знать о нашей помолвке.
— Но уже знают, — возразил он.
— Они не проболтаются. Все дело в родителях, — она нахмурилась.
— Мои родители, может быть, и будут против, но потом согласятся.
— Вот именно, все дело в родителях! Может быть, твои не преграда, но мои!.. Особенно мой отец. Ты не англичанин, ты не аристократ, ты не знатен и не богат, ты не протестант. Ты понимаешь меня?
— Ты хочешь тайно... — она не дала ему закончить фразу.
— Нет, все узнают тогда, когда будет поздно. Я поговорю с дедом, он поможет нам устроить свадьбу в Аллен-Холле, тихую, и скромную, и без изысков.
Бетти приехала в Аллен-Холл. Дворецкий сказал, что дед ждет ее в кабинете. Бетти прошлась по картинной галерее, минуя музыкальную комнату. Виктор стоял у окна.
— Давно тебя не видел, Бетти, — он обнял ее. — Что-то случилось?
— Я выхожу замуж, — ответила она.
— О, дорогая, я так рад за тебя. И кто он?
— Это Фредди Менори.
— Ты сошла с ума, наверное. Хотя если ты любишь его, ты боишься отца, так?
— Да, ты знаешь его, он же твой сын, — она с мольбой посмотрела на дедушку.
— Ты права. Я помогу, — Виктор сдержал свое обещание помогать внучке. С Робертом по вопросам фирмы они были все так же близки, но в остальном, что не касалось работы...
— Буду тебе благодарна, — Бетти присела на диван.
— Он ведь мой сын, могу и надавить на него и заставить согласиться на все, — он мог это сделать, но разве об этом он мечтал, когда уезжал из Ирландии, все же это слова, и он вряд ли будет это делать.