Дом Ветра
Шрифт:
— Ты же не простой мальчик, — Лилина приподнялась на постели.
— А кто тебе сказал, что простой, — невзначай ответил Виктор.
— Ты ведь не просто студент, — продолжала она.
— Чего ты хочешь от меня? Я беден, как церковная мышь, — это была его любимая фраза. — Я не собираюсь, как Милый друг из романа Мопассана, жить на средства женщин, потому что у меня есть гордость, черт возьми!
— Чего ты завелся? — спохватилась она.
— Не начинай больше этот разговор, а то нам придется расстаться, — она боялась заглянуть в его голубые глаза.
— Ты ужасен, — игриво прошептала
— Каков есть.
— Женщины будут несчастны рядом с тобой, — она села на постели, снова не смотря на него.
— Кто знает, дорогая.
Это было странно для них обоих, но молодость это пора проб и ошибок, особенно когда ты живешь в Лондоне, где нет места добродетельности.
Позже, с годами Виктор заметит, как весна всегда приносит что-то новое. Вместе с природой просыпалось и что-то особенное, и никогда не знаешь, что преподнесет тебе новый сезон.
Казалось, Германская империя победит, и тогда величию Англии и Франции придет конец. Страны Антанты слабо действовали вместе, что приводило к бесконечным бесплодным атакам англо-французских сил на Западном фронте. В районе Шампани, Артуа и во Фландрии кровопролитные бои закончились ничем. Так же Антанта потерпела фиаско в проливе Дарданеллы: турки при помощи немцев отбросили своих противников от подступов к Стамбулу. В декабре открыли еще один фронт в районе греческого порта Салоники, начался новый призыв, но Виктор и Артур снова не попали в армию — Англии самой нужны были врачи. Антанта стала думать о том, что в будущем году война кончится, но это было только начало.
Времена были не легкие, но жизнь шла своим чередом.
Глава 8
Они никогда не взбунтуются, пока не станут сознательными, а сознательными не станут, пока не взбунтуются.
Джордж Оруэлл. «1984»
Зима 1916.
В ту пору Виктору исполнилось двадцать лет. За два года, прожитые в Лондоне, он изменился, стал сильнее и жестче, многие видели в нем лидерские качества, и большинство удивлялось его работоспособности и ответственности. Лилина боготворила его, он стал лидером в их отношениях и теперь диктовал условия встреч, а не она, как это было раньше. Лилина молча соглашалась с ним, своим наркотиком, она хотела его постоянно и боялась, что он посмотрит на другую и бросит ее. Виктор обращался с ней, как с дорогой игрушкой, и она не достойна большего. Все, что держало его рядом с ней, — постель.
— Когда я увижу тебя? — близкая к рыданиям спрашивала она, когда Виктор уходил почти сразу после близости.
— Я напишу тебе, — отвечал он безразлично, целуя ее быстро в губы.
— Не бросай меня, — умоляла она, а он испытывал презрение.
Он ненавидел, когда женщина унижалась перед мужчиной, считал это слабостью, не достойной сильной натуры. Но привлекала болезненность по отношению к нему, нравилось играть на чувствах.
— Я не бросаю, — он посмотрел на рассвет; сегодня у него выходной, а до ужина у Гранджев еще много времени. Виктор скинул снова рубашку, приникая к ее телу.
Он ушел после обеда. День провел в библиотеке, пересматривая разную литературу, отвлекаясь от удручающих мыслей. Мария постоянно писала, и он отвечал; тянуло в
В тот день Виктор пришел снова. Она ждала за вышиванием в маленьком зимнем садике. Он сел напротив, смотря с улыбкой: он видит в ней только девочку. Прикусив губу, Диана пошла на зов Урсулы, а он остался. Когда она вернулась, Виктор был у ее отца, а на столе без конверта лежало забытое письмо. Диана знала, что так делать нехорошо, но все равно схватила лист. Изящный женский почерк, высокий слог, и, самое главное, от него исходила любовь.
Здравствуй, милый Виктор,
Я с ума схожу без тебя. Все ужасно скучно, родители предпочитают со мной ничего не обсуждать, а Руфус ходит с видом важной птицы. А я живу, как цветок, ожидающий дождя. Дублинское общество притаилось, мне кажется, что-то готовится. Ирландия хочет отколоться от Англии, а может, это просто мои догадки и домыслы. Манелл еще не вернулся, но я только и мечтаю, чтобы он погиб. У тебя все хорошо, и я очень рада этому.
Знаешь, я вчера вспоминала наше детство и, кроме аромата трав, больше ничего не помню. Кстати, вчера я научилась готовить вино; когда приеду, обязательно научу и тебя. Мы не виделись почти два года, и иногда мне кажется, что ты стал другим и будешь чужим. Прошу, не забывай меня и наше прошлое. Я очень люблю тебя и жду встречи с тобой.
С любовью твоя Мария.
Диана покраснела от злости и ревности. Значит, у него в Ирландии была любимая, и он скрывал это! Эта Мария — его невеста, это ужасно, наверняка, когда война закончится, он жениться на ней. Ужасно...
— Вам не говорили, что читать чужие письма плохо? — по-кошачьи произнес Виктор.
— Я... я... не... — она хотела было оправдаться, но он не дал.
— Думаю, вы должны извиниться, юная леди, — мягко сказал он.
— Но я... — он снова ее прервал, — я... просто...
— Диана, врать вы не умеете совсем, — изрек Виктор. — Да и вы слишком милы для этого.
— Она вам так дорога? — выпалила девочка, он сомкнул брови на переносице.
— Да, а почему не должна? — он посмотрел на нее.
— Вы ее любите? — робко поинтересовалась она.
— Да, она единственный мой родной человек, — она встала, смотря в его глаза. — Мы очень крепко с ней связаны.
— Вы же женитесь на ней? — он громко засмеялся.
— Пока ни наука, ни церковь не разрешили инцесты, — она засмущалась, удивляясь своему внезапному гневу. — Диана, вы ревнуете! Вот что: выбросите все из головы, я вам не пара, тем более, что я намного вас старше.
— Но вы... — она села.
— Я — это я, — он постучал костяшками по крышке столика. — Вы не знаете меня, просто нарисовали в голове идеальный образ, но я далек от него.