Дом Ветра
Шрифт:
— Простите, — прошептала она, скрывая дрожь в голосе и теле.
— Я человек, который не хочет любить пока, — он обернулся, чтобы уйти. — Знаете, любовь — это не только желание быть вместе, но и еще желание смотреть в одном направление, даже на расстоянии. Любовь — это нечто большее, ваши родители наверняка это знали, — и он вышел, не дав ей хоть что-то сказать в ответ.
Он оставил ее в смятении, ее душу охватывали противоречивые чувства, и в следующий раз, когда он снова появился на пороге их дома, она поняла навсегда одно правило: никогда не унижаться перед мужчинами. Сильная женщина сделает
Диана посмотрела в окно: Виктор уходил. Но еще большее потрясение она испытала, когда с отцом прогуливалась по магазинам и увидела пылкое объяснение Виктора с какой-то дамой. Они не обнимались, не целовались, но их взгляды говорили, что страсть снедала их, он смотрел на свою любовницу с таким вожделением, что у Дианы засосало под ложечкой от волнения.
Ревность — не лучшее чувство, оно умаляет достоинство человека, рушит многое, и ей не место в ее сердце.
***
Весна 1916.
Мария стояла под своим дубом, смотря вдаль. В воздухе испытывалось какое-то неприятное ощущение. Оно летало в последние несколько месяцев. Когда она с матерью съездила в Дублин, заметила, как город притаился, и тогда она решила, что что-то затевается. Бывая в высшем обществе, Мария все больше осознавала, что многие воинственно настроены против англичан. Сама Мария скрывала свои взгляды.
Это был апрель, что она запомнит навсегда. Она отметила свое девятнадцатилетние, когда вернулся Дуглас Манелл. Он получил ранение, и его отправили в отпуск на месяц. Эдвард решил, что пора его дочери стать женой. Она так надеялась, что он погибнет, так мечтала, что никогда его не увидит. Но после его приезда появился еще один человек. Это был сэр Вильям Трейндж, ему было почти двадцать шесть лет, и он работал в Министерстве внутренних дел. Его отправили в Антрим для наблюдения за ирландским обществом.
Он появился неожиданно и сразу дал понять, что будет жить в Холстон-Холл. Мария увидела его, когда собирала в оранжерее розы для вина, он легко, как зверь, вошел, окинул ее взглядом. Длинные рыжие волосы она не заплетала, платье на ней было совсем простое, и выглядела девушка как простая служанка, а не как леди. Она уронила охапку. Он подбежал. Мария совсем оробела. Она смотрела на непрошеного гостя, внимательно изучая каждую черточку лица. У него были полные губы, что чувственно ей улыбались, искрящиеся фиалковые глаза, овальное лицо и высокий лоб, прикрытый черными, как смоль, волосами.
— Вы, — прошептала она, — вы...
— Сэр Вильям Трейндж, — произнес он. — Меня прислали сюда из Лондона.
— Лондон... — снова прошептала она. — Как там?
— Люди встревожены, — ответил он, — ведь идет война. Все не так, как хотелось вначале. Лондонцы потеряли свободу, у них нет прав на многие вещи, но зато милые дамы, благословленные архиепископом Кентерберийским, работают, как мужчины.
— Они давно об этом мечтали, — добавила Мария.
— Они получили больше, — Вильям снова стал внимательно изучать свою
— Да, — выдохнула Мария, а потом после долгого раздумья сказала. — У меня брат в Лондоне.
— Ваш отец сказал, что он умер под Марной, — Вильям помог собрать ей розы.
— О, это гнусная ложь! — она засмеялась. — Мой брат сбежал за два месяца до войны, и теперь он в Лондоне.
— Зачем же ваш отец врет, он, ваш брат, случаем не из ирландских националистов? — Мария покраснела от злости.
— Он любит Англию и англичан, он учиться на врача, — выпалила она.
— Что ж, это познавательно. Я пока буду жить здесь, а вам не советую гулять по ночам, — да кто он такой, чтобы ей указывать! Девушка резко встала.
— Я знаю эти места, как пять свои пальцев, так что...
— Не стоит, леди Мария, — оборвал он. — Сейчас происходят плохие вещи. Часть ирландцев ненавидят англичан, другая ненавидит ирландцев, что поддерживают англичан.
— Я люблю Англию, — с пылом сказала она.
— Я это понял. Вы стараетесь говорить, как англичанка, и делаете многое, как англичанка, — она зарделась.
— Значит, вы считаете, что Ирландия хочет независимости? — неожиданного для него спросила она. Юная девушка интересуется политикой?
— Да, все к этому идет, хотите, я вам дам кое-что почитать? — она, взяв корзинку, смотря на него, кивнула.
— Да, вечером, я вас сама найду, — он взглянул на нее много обещающим взглядом.
Она нашла его вечером в гостиной вместе со всеми, родители и ее жених, что-то бурно обсуждали, а Вильям, словно не слышал, отвлечено что-то отвечал, и Каролина заметила, что он кого-то ждет. Мария села рядом с ним, замечая ревнивый взгляд Дугласа, пока никто не видел, Вильям аккуратно передал ей плотно свернутые листы, что она спрятала в рукаве платья. В этом жесте было столько интимности и нежности, что ее словно обдало кипятком, настолько сильны были эмоции. Он ей симпатичен — вот оно в чем дело. Потом она сказала, что зашла пожелать спокойной ночи и ушла. Только забравшись в постель, Мария смогла развернуть листы:
В ноябре 1884 года была создана Гаэльская Атлетическая Ассоциация, основной задачей которой являлась популяризация ирландских видов спорта. Имела тесные связи с И.Р.Б. и отказывала в членстве всем, кто был связан с полицией и армией.
31 июля 1893 года Дуглас Хайд и Оуэн МакНил создают Гаэльскую Лигу с целью пробуждения интереса к национальной культуре и языку.
1 сентября 1893 года. Провал попытки принятия закона о предоставлении Ирландии автономии. Законопроект заблокирован Палатой Лордов.
Сентябрь 1900 года. Артуром Гриффитом создан Ирландский Совет. Цель — противодействие англизации, пропаганда национальной культуры и языка, поддержка ирландского товаропроизводителя.
1905 год. В Ольстере создается сеть клубов Данганнон. Организаторы преданы И.Р.Б.
1905—1907 гг. В результате слияния Данганнон клабс и Гэльского совета образовывается новая организация — Sinn Fein («Мы сами»).
В августе 1909 года создают организацию молодежи «Воины Ирландии».
Январь 1913 года. Сэр Эдвард Карсон и Джеймс Крейг учреждают протестантские проанглийские Добровольческие Силы Ольстера с целью защиты от грядущего самоуправления.