Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи
Шрифт:
Она оказалась права. На протяжении практически двадцати двух лет брака с Камиллой он был ей так же неверен, как и семь лет до него. «Во время нашей связи с Эндрю Камилла подходила ко мне на вечеринках и спрашивала, чем я занимаюсь с ее парнем, – вспоминала леди Кэролайн Перси. – Она всегда так поступала с его женщинами. В конце концов мне это надоело, и я ответила: "Я с ним закончу, и можешь забирать обратно"». Похоже, только неискоренимый оптимизм и тот факт, что Камиллу все это совершенно не смущало, и позволили ей выйти за него замуж.
Они стали образцовой парой провинциальных дворян. В 1974 году, когда Камилла была беременна первым сыном, Томом, они с мужем жили в поместье Боулхайд, огромном
Их объединяла любовь к лошадям. Эндрю погрузился в мир скачек и много играл в поло. В 1969 году он как жокей-любитель принял участие в большой национальной гонке с препятствиями. Не помешала даже стальная пластина в спине – результат неудачного падения в Аскоте двумя годами ранее. Они с Камиллой выбрали Боулхайд еще и потому, что земли поместья находились на территории Бофорт-Хант, где проходит самая старая, масштабная и престижная охота на лис в Англии. Один из ее участников описывал Камиллу как превосходную всадницу: «Часто, приближаясь к препятствию, можно было услышать ее крик: "Да уйди же ты с гребаной дороги, не мешай"!»
Но за фасадом таилась суровая правда, о которой Камилла предпочитала не упоминать. Даже после рождения Тома и Лоры она понятия не имела, где находится ее муж и с какой женщиной он проводит время на этой неделе. Когда служба не требовала от него заграничных командировок, Эндрю вел игру на поле, которым стал для него весь Лондон, где он снимал квартиру вместе с Николасом Паравичини, мужем своей сестры. Таки Теодорокопулос, греческий журналист и ловелас, вспоминал, как однажды столкнулся с Паркером-Боулзом в начале 1980-х годов. Эндрю тогда начал ухлестывать за девушкой, с которой Таки пришел в ночной клуб.
«Я сказал ему: "В другой раз тебе повезет", а он ответил: "Ты для нее четвертого сорта, парень". "C твоего шестого разряда, конечно, виднее", – ответил я ему».
Эндрю и Николас разработали особый код, определенным образом выставляя за дверь бутылки с молоком, чтобы дать понять товарищу, есть ли в спальне соседа девушка. Лорд Личфилд, который делил с Паркером-Боулзом квартиру, когда тот еще был холостяком, так отзывался о его женщинах: «Они с ним трахались и прощали». Это было в 1990-х годах, задолго до движения #MeToo.
Именно женщины и скачки стали основой неожиданной дружбы Эндрю с Люсьеном Фрейдом, художником-бунтарем. Он обратился к Паркеру-Боулзу в начале 1980-х годов, когда тот – уже подполковник – служил командиром дворцовой кавалерии. Люсьен попросил найти лошадей, которых можно было бы писать и на которых можно было бы ездить. Фрейд обожал азарт гонок и общество жокеев, бетторов [19] и букмекеров. Многие из них стали героями его картин. Джорди Грейг в книге «Завтрак с Люсьеном» (Breakfast with Lucian) предположил, что тот потерял на неудачных ставках не меньше 3–4 миллионов фунтов.
19
Человек, который делает ставку, пытаясь угадать, какая из лошадей придет первой.
Паркер-Боулз и Фрейд вместе скакали галопом по лужайкам Гайд-парка, ездили в Париж на одну из выставок Люсьена, навещали его букмекера в Ирландии. Они делили любовь прекрасных женщин и отличные обеды. В 2003–2004 годах Люсьен использовал
Чарльз после свадьбы Камиллы времени зря не терял. В середине семидесятых он пустился в отчаянное странствие в поисках той единственной, которую на самом деле не хотел искать, и обошел всех блондинок высшего света. За его расположение состязались дочери графов, герцогов, адмиралов и послов. Он встречался с восходящими звездами кино и девушками с обложек. Иногда в этом списке мелькали и жены покладистых друзей. Большая часть этих романов быстро заканчивалась по вине слишком пристального внимания прессы или крайнего раздражения, которое вызывало право носить титул принца Уэльского. Чарльз уже не был в этой игре новичком и прекрасно понимал, какой притягательной силой обладает его положение. Вскоре он научился принимать ее как должное.
«Быть девушкой принца Чарльза – значит чувствовать себя совершенно особенной, – поделилась со мной в 2005 году Сабрина Гиннесс, с которой Чарльз некоторое время встречался. – Все вокруг внезапно начинают тобой интересоваться, в глазах друзей из привычного круга ты становишься звездой». Сара, старшая сестра леди Дианы Спенсер, ставшая спутницей принца Уэльского на одном из загородных балов, запомнила, как ей не понравилось ехать на заднем сиденье его Aston Martin, в то время как переднее, словно трон, занимала колумбийская красотка, с которой Чарльз на том балу и познакомился. Другие девушки выражали недовольство тем, что их совершенно не защищали от нападок прессы. В этом пренебрежении крылся эгоизм Короны. Девушек не пытались оградить от преследований и травли, при этом молниеносно отказывались от них, стоило им начать слишком часто появляться на страницах желтой прессы.
Камилла тем временем медленно и осторожно вплела отношения с Чарльзом в замужнюю жизнь с Паркером-Боулзом. Появляется ощущение, что она вела двойную игру: сохранившееся между ней и принцем сексуальное напряжение было козырной картой в партии против Эндрю. Это стало своеобразной страховкой и позволило Камилле сохранить чувство собственного достоинства. Как и Алиса Кеппел для Берти, она оставалась для наследника престола самой внимательной слушательницей, которая всегда с сочувствием отзывалась на его истории о романтических похождениях и раздраженные монологи об ограничениях, накладываемых статусом. В каком-то смысле она заняла в его жизни место королевы-матери, считавшей Чарльза центром своего мира. У Камиллы всегда находилось для него доброе слово, метафорический сладкий десерт. Мать же могла предложить ему только пресные, приготовленные на пару овощи. Забота слышится в голосе Камиллы и во время печально известного телефонного разговора, записи которого просочились в прессу и вызвали небывалый скандал, получивший название «Камиллагейт». Его записал кто-то из радиолюбителей в 1989 году: Чарльз звонил Камилле, которая находилась тогда в доме родителей в Уилтшире.