Дом Земли и Крови
Шрифт:
— А Ати знает о Джей-Джея?
Хант не мог удержаться, чтобы не оцепенеть. Джей — бывший? Она никогда не упоминала — о! Правильно. Хант ухмыльнулся:
— Джелли Джубили и я-хорошие друзья.
Брайс проворчала что-то такое, чего он предпочел бы не слышать.
Эмбер наклонилась ближе к экрану.
— Ладно, Хант. Если она показала тебе Джей-Джея, значит,
— Он Хант Аталар. — Решительно сказал Рэндалл жене.
— Я знаю, — сказала Эмбер. — Но все, что я слышала, — это ужасные военные истории. Я хочу знать о настоящем мужчине. И получить прямой ответ о том, почему ты живешь в гостевой комнате моей дочери.
Пока они убирались, Брайс предупредила его: ни слова об убийствах.
Но у него было такое чувство, что Эмбер Квинлан может вынюхивать ложь, как ищейка, и поэтому Хант скрыл правду.
— Джесиба работает с моим боссом, чтобы найти украденную реликвию. Поскольку саммит состоится через две недели, казармы переполнены гостями, поэтому Брайс великодушно предложила мне комнату, чтобы облегчить совместную работу.
— Конечно, — сказала Эмбер. — Моя дочь, которая никогда не делилась своими драгоценными звездными игрушками ни с одним ребенком в Нидаросе, а только позволяла им смотреть на эти глупые вещи, предложила всю гостевую комнату по своей доброй воле.
Рэндалл подтолкнул жену коленом-возможно, это было молчаливое предостережение человека, привыкшего поддерживать мир между двумя крайне самоуверенными женщинами.
— Вот почему я сказала ему, чтобы он выпил, прежде чем мы наберем ваш номер.
Эмбер отпила глоток кофе. Рэндалл взял со стола газету и принялся ее листать.
— Значит, ты не позволишь нам приехать на эти выходные из-за этого дела?
Брайс поморщилась.
— Да.
Когда глаза Рэндалла заострились, в них мелькнул намек на воина.
— Это опасно?
— Нет, — солгала Брайс. — Но нам нужно быть немного скрытными.
— А взять с собой двух человек, — раздраженно сказала Эмбер, — это совсем другое дело?
Брайс вздохнула, глядя в потолок.
— Если я возьму с собой родителей, — возразила она, — это подорвет мой имидж крутого торговца антиквариатом.
— Помощника торговца антиквариатом, — поправила ее мать.
—
Брайс поджала губы. Очевидно, этот разговор они уже вели раньше. Ему было интересно, заметила ли Эмбер вспышку боли в глазах дочери.
— Брайс знает в этом городе больше людей, чем я, — неожиданно для себя сказал Хант. — она профессионал в управлении всем этим. Она настоящий актив для 33-го полка.
Эмбер внимательно посмотрела на него, ее взгляд был откровенным.
— Мика ведь твой босс, не так ли?
Вежливый способ выразить то, чем был для него Мика.
— Да, — сказал Хант. Теперь Рэндалл наблюдал за ним. — Самый лучший, что у меня было.
Взгляд Эмбер упал на татуировку на его лбу.
— Это еще ни о чем не говорит.
— Мам, а мы не можем…? — Брайс вздохнула. — А как там гончарное дело?
Эмбер открыла рот, но Рэндалл снова толкнул ее в колено, безмолвно умоляя закрыть тему.
— Дела, — натянуто сказала Эмбер, — идут отлично.
***
Брайс знала, что ее мать-это надвигающаяся буря.
Хант был добр к ним, даже дружелюбен, прекрасно понимая, что теперь ее мама должна выяснить, почему он здесь и что между ними происходит. Но он спросил Рэндалла о его работе в качестве соруководителя организации по оказанию помощи людям, травмированным военной службой, и спросил ее маму о ее придорожном киоске, торгующем керамикой с толстыми младенцами, лежащими на разных грядках с овощами.
Ее мама и Хант в настоящее время обсуждали, кто из игроков в солнечный мяч был лучшим в этом сезоне, а Рэндалл все еще листал газету и время от времени вмешивался.
Ей было больно слышать, что случилось с собственной матерью Ханта. Из-за этого она задержала звонок дольше обычного. Потому что он был прав. Потирая ноющую ногу под столом — она снова потянула ее во время уборки, — Брайс принялась за третий круассан и сказала Рэндаллу:
— У вас намного вкуснее.
— Возвращайся домой, — сказал ее отец, — и ты сможешь получать их каждый день.
— Да, да, — сказала она, съев еще один кусок. Она помассировала бедро. — Я думала, что ты должен быть крутым родителем. Ты стал еще хуже, чем мама, из-за этих придирок.
— Я всегда был хуже твоей матери, — мягко сказал он. — Просто мне лучше удавалось это скрывать.
— Вот почему моим родителям приходится устраивать мне засаду, если они хотят навестить меня. Я никогда не позволю им войти в эту дверь.