Дом железных воронов

Вильденштейн Оливия

– Эль – далеко не худшее, что я пробовала. Помнишь тех мягких моллюсков, которых Феб заставил нас есть?

Она давится:

– О боги, не напоминай. Подскажи, почему мы приняли его вызов?

– Чтобы он перестал мечтать о Плимео и пригласил его на свидание.

– Ах да. Ты и я… всегда такие самоотверженные.

Я смеюсь, все еще вспоминая багровые пятна на щеках пятнадцатилетнего Феба, когда он подошел к объекту своей привязанности и спросил, не хочет ли тот полюбоваться

звездами на невероятно просторной крыше его родителей.

– Кто еще был на этом празднике эля, кроме моей сестры?

Я настороженно смотрю на нее. Пусть я знаю, что она не влюблена в Энтони и никогда не была, но меня охватывает чувство вины.

– Энтони, Маттиа и Риччио.

Ее ресницы взлетают высоко.

– Ага. Теперь пазл складывается. – Она склоняет голову набок и, прищурившись, смотрит на меня, как будто пытается разгадать головоломку. – Я думаю, Маттиа.

– Ты думаешь, Маттиа – что?

– Предполагаю, он тот, кто вызвал этот румянец на твоих щеках и оставил этот засос на твоей шее.

Я кладу ладонь на участок кожи, на который она красноречиво пялится.

– Не Маттиа.

Уголки ее рта дрогнули.

– Риччио? – От моего отрицательного кивка ее улыбка увядает. – Энтони. Вот ведь дамский угодник.

– И ты переспала с ним.

– Половина Люче переспала с ним, и это только потому, что другая половина – мужчины, а Энтони не по этой части. – После паузы она добавляет: – К огромному сожалению Феба.

– Я не понимаю, почему он мне не может нравиться. Или ты ревнуешь? В таком случае я отступлю.

– Милая, я совершенно не ревную. – Она похлопывает меня по ноге. – Можешь накормить меня солью, я не вру.

– Я тебе верю. – Я сгибаю колени и подтягиваю ноги к груди, раздраженная тем, что, как и Нонна, моя лучшая подруга не поддерживает меня. – Я знаю, что у Энтони есть определенная репутация, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы воспользоваться его навыками.

Сибилла вздыхает:

– Потому что ты, моя дорогая Фэллон, привязываешься, и я знаю, что он предложил тебе брак, но он никогда не выполнит обещание.

– Я не хочу выходить за него замуж.

– Ты хочешь сказать, что не против стать еще одной зарубкой на столбике кровати этого человека?

– Да, – рычу я раздраженно. И устало. Но в основном раздраженно.

После секундного молчания она выдыхает:

– Хорошо.

– Хорошо – что?

– Хорошо, я поддержу твое решение.

– Ты моя лучшая подруга. Ты обязана поддерживать все мои решения, даже самые ужасные.

Сибилла ложиться поперек кровати на спину, выгибается и вытягивает руки над головой.

– Да-да.

Я встаю.

–

А теперь расскажи мне все до мельчайших подробностей об этом празднике.

Сибилла ничего не упускает, и к концу ее рассказа я чувствую себя так, словно присутствовала на балу лично, зажатая между ней, Фебом и тысячами других очаровательных фейри.

Не отрывая взгляда от зеркала над комодом, я спрашиваю:

– Ты, случайно, не видела, дворец не украшают никакие статуи птиц?

– Статуи птиц?

Хотя волнистые волосы уже в полном порядке, я продолжаю их расчесывать.

– Кто-то упомянул красивую статую, ты ведь знаешь, как сильно я люблю животных…

– Не видела ни одной, но нас загнали на лужайку в саду, там буквально были сотни фейри на квадратный сантиметр и столько же спрайтов. Я могла не заметить украшения.

Сибилла редко чего-то не замечает. По крайней мере не раньше, чем выпьет третий бокал вина фейри. Похоже, статуя ворона, которую я ищу, не выставлена в садах, значит… она где-то в замке.

Я думаю о людях, которые могли бы о ней знать.

Бабушка?

Точно не могу спросить ее.

Катон?

Я мысленно перебираю придворных, кто мог бы помочь: дедушка, кто-то из венценосных особ либо, что еще хуже, Нонна.

Я откладываю щетку для волос. Нужен кто-то, кто бывал в личных покоях короля.

– Катриона…

– Ты слышала? Такая пошлость.

– Слышала – что?

– Что она не отлипала от Марко. – Она морщит нос.

Я хмурюсь, потому что Сибилла никогда раньше не осуждала куртизанку.

– Это ее работа.

Сибилла переворачивается на живот и приподнимается на локтях.

– Да, но это была церемония его обручения. Бедная невеста была так подавлена, что мне захотелось обнять ее, а ты знаешь, как сильно я ненавижу обнимать незнакомцев.

– Я не имела в виду прошлую ночь, но согласна, это довольно пошло. – Нареченной Марко придется привыкать к этому. Мимоходом я задаюсь вопросом, изменял бы Данте когда-нибудь своей нареченной, но от этого у меня сводит желудок, поэтому я отбрасываю мысль подальше.

– Отдаю должное Эпонине. Она сохраняла спокойствие. – Сибилла вздыхает, устремив взгляд в безоблачное голубое небо. – Подумать только, женщины мечтают выйти замуж за королей. Их ждет жалкая жизнь.

– Нет, если брак по любви.

Она искоса смотрит на меня.

– С каких пор монархи женятся по любви?

Они этого не делают, но скоро все изменится.

Может быть.

Я расправляю плечи.

Никаких «может быть». Это изменится, когда я стану королевой рядом с Данте.