Домик и три медведя
Шрифт:
– Бывает, - согласился Михайло Иванович. Взглянул на Анастасию Петровну: - Как ты, мать, веришь?
– Ружья вроде бы нету, - сказала Анастасия Петровна.
– В руках не держу, - заверил Василий.
– Кто его знает?..
– продолжал сомневаться Михайло Иванович, поглядывая на Василия.
– Паспорт есть?
Вопрос прозвучал внезапно. Как у хорошего следователя.
– С собой нет. А вообще - есть...
– Проверить тебя надо, - решительно сказал Михайло Иванович,
– Пошли, - сказал домочадцам, - обедать.
Пока гремели чугунками и ложками, у Василия было время поразмыслить над обстоятельствами, постигшими его в домике на поляне. "Может, я сплю?" - Василий приподнял голову, поглядел на веревки. Веревки резали тело, можно было лишь пошевелить пальцами. Василий пошевелил, попытался сесть. Кровать скрипнула.
– Паря!
– донеслось из столовой.
– Спокойно!
Слух у Михаила Ивановича был отличный.
– Режет, - пожаловался Василий.
– Потерпишь, - ответил Михайло Иванович.
– Пока пообедаю.
Обедали долго. Ели похлебку, кашу, пили чай. Потом Анастасия Петровна убирала со стола, Михаила Ивановича не было слышно - может быть, придремал. Василий поглядывал на дверь, но вместо Михаила Ивановича появился Мишутка.
Подошел к кровати. Поглядел на Василия, спросил?
– Что мне дашь?
– Я тебе качели сделаю, - пообещал Василий.
Мишутка заковылял в кухню и сказал, видимо, матери:
– Он мне пообещал качели сделать.
– Не лезь, куда не надо, - сказала мать.
– Но он мне качели...
– Я тебе что?..
– прикрикнула Анастасия Петровна.
– А? Что?
– очнулся от дремы Михайло Иванович.
– Не дрыхни, - сказала Анастасия Петровна.
– Перед вечером вредно.
Михайло Иванович проворчал что-то невнятное. Появился на пороге спальни, спросил у Василия:
– Ну как?
– Режет...
– пожаловался Василий, шевеля пальцами.
– Да, брат, не мед, - согласился Михайло Иванович, видимо, не зная, развязать Василия или еще не следует. Потоптался, вышел.
Пошептался о чем-то с Анастасией Петровной. Опять зашел в спальню, ослабил узлы веревок.
– Ох, - сказал, - наделал ты мне хлопот.
Как всякий мужчина, Михайло Иванович не терпел лишних хлопот.
– Развяжите меня, - попросил Василий.
– Сбежишь, - почесал в затылке Михайло Иванович.
– Не сбегу.
– Ой сбежишь, паря. Охотников приведешь.
– Михайло Иванович!..
– взмолился Василий.
– Не проси!
– отмахнулся лапой Михайло Иванович.
Узлы он все-таки поослабил. А когда стемнело, перенес Василия в кухню, на лавку: спи.
Василий не мог уснуть. В спальне тоже не спали. Михайло Иванович переворачивался
– Настя!..
– позвал он наконец шепотом.
– Чего тебе?
– Ума не преложу, что с ним делать.
– А я что? Моего это ума?
– Он мне качели сделает!
– пропищал из своего угла Мишутка.
– Цыц!
– прикрикнул Михайло Иванович.
Через минуту спросил:
– Может, отпустить, Настя?
– Можно, - отозвалась Анастасия Петровна.
– Ох-ох-ох... Беда мне, - вздохнул Михайло Иванович.
Утром он спросил Василия:
– Если я тебя отпущу, что будешь делать?
– Поживу у вас немножко. Если разрешите, - сказал Василий.
За ночь он многое передумал и решил, что ему встретился уникальный случай: медведи живут, разговаривают. Дом у них, телек - поди поищи такое. Не убили его, не съели. Паспорт потребовали. Чудеса какие-то! И если уж чудо в руках, надо выжать из него пользу. Поэтому ответы у него были продуманные:
– Поживу с недельку, уйду.
Кажется, Михайло Иванович такого ответа не ожидал.
– Да-а...
– тянул он.
– У нас, значит, поживешь.
– Конечно, - сказал Василий.
– Шкодить не будешь?
– Что вы, Михайло Иванович!
– Да, - решился наконец Михайло Иванович.
– Живи.
Завтракали все вчетвером. Ели картошку с маслом.
– Откуда масло?
– спросил Василий.
– Оттуда ж, - отвечал Михайло Иванович.
– Из сельпо.
– Имеете связь?..
– Имею.
Конечно, имеет: телевизор, посуда, сковороды... Василий не мог сразу привыкнуть к этому, оттого и вопросы его были, честно говоря, неглубокими.
Больше Василий смотрел: как Михайло Иванович орудует вилкой, как Анастасия Петровна управляется у печи. Смотрел на лица своих соседей. Неудобно как-то сказать - на морды. Ничего лица: приветливые, сосредоточенные.
После завтрака Михайло Иванович предложил:
– Айда, по дрова. На заготовку.
Взял пилу поперечную, добрый колун. Василий с готовностью согласился.
Лесосека была в километре от дома - не дальше. Штабелек дров, небольшие стволы, поваленные, изломанные, - работа Михаила Ивановича, решил Василий. Пока шли, разговаривали, Василий рассказывал о себе. Михайло Иванович слушал.
На лесосеке сразу включились в работу. Пила визжала, готовые чурки ложились одна к другой. Василия прошиб пот. Михайло Иванович работал неутомимо.
Так - до обеда: картошку взяли с собой, лук, соль.
После обеда дали себе немного расслабиться. Прилегли под елью, на мягкой хвое. Возобновили разговор. Говорил теперь Михайло Иванович: