Домик с крокодилами
Шрифт:
Сверкнув на меня очками, Элка села за стол. Она наверняка закурила бы, но сумка с сигаретами осталась в машине.
– Дай телефон, гений, – попросила она.
Я протянул ей мобильник.
Сом, вздохнув, выскоблил ложкой банку с джемом до дна.
– Я думаю, Чусова надо мочить, – поделился он мыслями. – Что-то он бодрый какой-то и белое всегда носит. Белое носят только тираны, а тиранов надо мочить! Я думаю, если этого козла поконкретнее на мушку взять, он быстро про пятьдесят миллионов долларов забудет.
– Как-то джем на тебя агрессивно действует, –
– Повар, который хоть раз застревал в колодце, становится страшным человеком, – пояснил Сом и треснул по столу кулаком: – Мочить Чусова!
– Алло! – Прикрыв рукой трубку, Элка выскользнула в коридор для какого-то важного и тайного разговора. Не сомневаюсь, этим она хотела меня умыть и доказать, что я тапочки, а она – гений. Из коридора послышались короткие реплики, но слов я не мог разобрать.
– Интересно, вот ты, когда женился, знал, что когда-нибудь захочешь пожить отдельно? – задумчиво спросил Сом.
– Беда в том, дружище, что мне кажется, будто я на Беде никогда не женился. Мне кажется, я от неё родился. А в определённом возрасте от родительницы всегда хочется удрать, чтобы проверить, на что ты способен сам по себе.
– Это ты сейчас пошутил?
– Да.
– Неудачно. Хорошо, что Элка не слышала.
– Хорошо, – согласился я.
– Целовать надо женщин и обожать. А не убегать от них!
– Что-то я смотрю, ты не очень-то целуешь и обожаешь!
– Почему? – Сом вдруг покраснел как мальчишка. – Есть у меня девушка… Я её обожаю. Но целовать себя она не даёт.
– Отчего так?
– Я толстый, – похлопал он себя по голому пузу. – А девушкам атлетов подавай. Вот как ты! Тебе любая даст себя обожать.
– Смени девушку, – посоветовал я.
– Почему ты не советуешь мне похудеть?
– Потому что знаю – это невозможно.
Дверь открылась, на кухню зашла Беда. Судя по выражению её лица, ей удалось почувствовать себя гением.
– Я позвонила Арно, – сказала она тоном, которым сообщают, что дозвонились до президента.
– И что?
– На мониторах, где фиксируется видеосъёмка, нет посторонних людей. Это значит, что преступник, убивший Настю, знал расположение видеокамер и проник в дом незаметно.
– Чусова надо мочить, – повторил Сом. – Только он знает расположение всех видеокамер в этом городе!
– Громовы вызвали милицию?
– Нет, – покачала головой Беда. – Они вызвали знакомого врача, который констатировал смерть Насти в результате острой сердечной недостаточности.
– Чёрт! – возмутился я. – Зачем они это сделали?! Это же на руку убийце!
– Ирма так захотела. Арно сказал, что хозяйка боится милиции. Ведь похититель может принять появление оперативников в доме на свой счёт. Мне кажется, Громовы правы. Настю уже не вернуть, а Прохору всякими расследованиями и допросами можно только навредить.
– Мочить надо Чусова! – Сом грохнул по столу кулаком и встал. – Братцы-кролики, вы как хотите, а я мыться
Сом ушёл, и мы остались одни.
Мы остались одни, и я почувствовал себя мальчиком на первом свидании.
– Знаешь, – зачем-то сказал я Беде, – я сегодня признался Сому, что мне кажется, будто я от тебя родился.
– Ты назвал меня мамой?!
– Ты не так поняла. Я хотел сказать, что ближе человека, чем ты, у меня нет, и, в принципе, я не против, чтобы ты жила… где-нибудь по соседству.
– Как смотришь, сосед, чтобы устроить с мамочкой ночные купания?
– Если ты этого хочешь…
– Ты этого хочешь! Ты! – Элка похлопала меня по щеке и стремительно вышла из кухни.
Я помчался за ней, как собака за хозяином на прогулку. Если бы у меня был хвост, я вилял бы им так радостно, как не умеет вилять ни один пёс.
Плюс на минус дают… яростную ночную грозу.
Едва мы с Бедой нарушили наше решение временно не находиться на одной территории, как в воздухе назрело столько электричества, что разразилась гроза.
Молнии атаковали с неба, гром сотрясал землю, ветер рвал тихое побережье на части, бился о скалы, ломал деревья, а на море поднялся такой шторм, что искупаться мог решиться только сумасшедший.
– Может это… в ресторанчик какой-нибудь? Бокал вина там и всё такое, – попытался я сбить Элку с мысли о совместном купании, когда она свернула к морю.
– Чай, кофе, полежим? – хмыкнула Беда. – Нет уж, если живём отдельно, значит, никакого вина и «всего такого». Только чисто деловые отношения.
Она припарковалась под большим деревом, возле крутого обрыва. Яркая вспышка осветила узкое пространство у берега, гром громыхнул такой, что заложило уши. При всей моей любви к экстриму, прыгать с обрыва в беснующее море мне не хотелось.
Элка вышла из машины и быстро разделась, оставшись в купальнике. Я нехотя стянул рубашку и джинсы.
– Ты называешь это чисто деловыми отношениями? – уточнил я. – Погибнуть вместе от удара молнии, или утонуть в десятибалльный шторм?!
– Да, – кратко ответила Элка.
Вспышка молнии осветила её длинное, загорелое тело. Она сняла очки и положила их на капот.
– Стой! – схватил я за руку Элку. – Я не хочу сигать за тобой с обрыва!
– А зачем ты тогда разделся?
– Чтобы… чтобы… – Она умела вывести меня из себя. Она умела заставить почувствовать себя маленьким, беспомощным и трусливым. – Ты не могла приехать на нормальный пляж?! – заорал я. – Ты что, этой грозой и этим обрывом проверяешь меня на вшивость?! – Чувствуя, как ярость застучала в висках, я бросился к обрыву. Я прыгнул вниз ногами вперёд, рискуя сломать себе всё, что можно сломать, если внизу не окажется достаточной глубины и нормального дна. Каюсь, я сделал это затем, чтобы Элка до конца своей жизни чувствовала себя виноватой в моей глупой, преждевременной смерти…