Доминант
Шрифт:
Так я думал по дороге в офис после того, как расстался с Ольгой, которая не дала мне сказать красивую, заготовленную речь в защиту всего человечества.
Проходя по коридорам своего офиса, я написал сообщение Борису, чтобы он зашёл ко мне не раньше, чем через пятнадцать минут, но как только сможет. Менеджер по развитию появился через пятнадцать минуты.
– Присаживайся, Борис. Разговор может быть долгим, а может и нет, как пойдёт.
Борис присел.
– Что ты обо мне думаешь? – спросил я его, усевшись напротив, потому что до этого ходил от стены к стене, ещё и ещё раз спрашивая себя, стоит ли связываться с Борисом, потому что задуманное сомнений не оставляло, а
Даже сейчас, какой я ни есть, со всем багажом знаний, а уж в возрасте Бориса и подавно, да хоть бы мне времени на раздумье дали полминуты, но на такой вопрос я б ответил: «В смысле?».
– В смысле? – спросил он.
– В смысле? – переспросил я. – Да вот взять, хотя бы, когда я обижаю людей.
Мой первый вопрос и его первый ответ были похожи как е2-е4 и е7-е5, самое распространённое начало игры в шахматах. Зато второй мой вопрос исключил его пассивное участие в разговоре. Я для себя попытался представить его позицию. Если он не дурак, а он не дурак, то он должен уже понять: либо он остаётся в игре со мной, либо покидает её окончательно, причём вычеркнутым из неё он окажется ещё до того, как покинет мой кабинет. Я бы, отвечая на такой вопрос, апеллировал бы примерно к тому, что для всех хорошим не будешь.
Борис на мгновение сощурил глаза.
– Я знаю, что такое принятие решения. Я знаю, что такое развитие бизнеса – иногда тебе необходимо усилить одну область за счёт ослабления другой. Некоторым не хватит и жизни, чтобы понять, почему, если всё стремиться к совершенству, их деятельность в какой-то момент оказывается ненужной или требует изменений. Я не видел, чтобы вы кого-то обидели. Я видел, как вы увольняете, но эти люди либо сами напрашивались, либо это было необходимо, чтобы, убив - в кавычках - одного, дать жизнь другим двум. Это не обида.
– А если мне взбредёт уволить тебя сейчас?
Не дай бог не ответишь прямо, а начнёшь утомлять уточнениями, подумал я. Я ненавижу, когда люди на прямой вопрос реагируют уточняющими вопросами. Это, как было с моим необразованным другом, по юности, когда мы с ним катались в общественном транспорте. Я, чтобы насмеяться и потешить соседей по троллейбусу или автобусу, начинал спрашивать у него математические примеры: сколько будет семь плюс четыре или три плюс восемь, или семь и два? Он, шестнадцати лет отроду, реально не владел этими знаниями на рефлекторном уровне, потому что просто перестал ходить в школу во втором классе. Именно в этом возрасте у него не стало родителей, а два старших брата, один из которых сам был несовершеннолетним, не могли повлиять на него, потому что сами не были наделены необходимыми знаниями о жизни и располагали сомнительным набором ценностей. Каждый мой вопрос: например, два плюс четыре - встречался с его уточняющим вопросом, и у нас получался примерно такой диалог, сопровождаемый мои диким весельем:
– Тёма, сколько будет семь минус четыре?
– Что-о-о?
– Семь минус четыре?
– Три.
– А два плюс девять?
– Что?
– Два плюс девять, говорю? – я начинал веселиться.
– Ну, одиннадцать.
– А девять минус шесть?
– Чего-о-о? – он повышал голос, будто раздражался, но на самом деле пытался действовать беспрецедентно, наивно полагая, что этим можно скрыть своё невежество.
– Я говорю, девять минус шесть?!
– Ну, три-и..
Таблицу умножения я у него даже не спрашивал.
– Девятнадцать минус одиннадцать?
– Что-о-о? – ещё громче.
– Слышишь, а давай
– Девятнадцать минус одиннадцать?
– Блин, без переспрашивания! Отвечай сразу!
– Восемь, - при этом пытался, главное, сохранить спокойствие и создать видимость отсутствия усилий в производимых им вычислений.
– А корень из девяти? – и вот тут я закатывался смехом, а от него следовало всенепременное: «Да пошёл ты!».
Надо сказать в его защиту, что при всей его неотёсанности и грубости, усматривающихся в нём разительней, чем у всякого другого беспризорника из нашего круга, такая ситуация оказывалась для него удручающий. Его лицо, тёмное и так от въевшейся грязи, делалось темней ещё сильней, а выражение беззаботности и веселья сменялись на сокрушение и мрачную задумчивость. Мне становилось жалко его в такие моменты, и единственное, что я мог сделать для него тогда, это просто быть рядом, чтобы он видел, что у него есть друг, что он не один. Пусть он с несчастливой судьбой, невезучий, необразованный, бесперспективный, одинокий (ведь что для него были его братья - так, попутчики), неказистый, маленький…но у него есть я - друг.
Это я позже понял, насколько разными будут у нас пути…
С тех жалких попыток моего друга отвести внимание от своего тупого ума, да таких же презрительных способов моих образовывающихся однокурсников в ВУЗе, пытающихся «уточняющими» вопросами спровоцировать публичное обсуждение и решение задачи, я возненавидел терпеть всякого рода наводящие уточнения при гипотетических вопросах. Мне повезло оказаться среди тех, кто рано начинает воспринимать проблемы по жизни никак препятствие, а как вызов. Поэтому, когда я стал учиться в институте и столкнулся с неведомым мне до этого стадным тупорыльством, я с ещё большим удовольствием и рвением устремился, приступая к какой-либо задачке, не роптать и спорить по поводу её условий, а тупо моделировать ситуацию, дополняя её своими измышлениями, и решать поставленную задачу. И никогда не оказывался неправ.
– Я бы опечалился, я бы удивился, - таков был ответ Бориса.
– Поясни, - предложил я.
– Опечалился б, потому что мне б не хотелось потерять такую работу. Пусть временами я не создаю дополнительной ценности нашему продукту, но бывают моменты, когда я приношу реальную пользу. Говорить ли, что я каждый день, уходя с работы, выношу для себя что-то новое? Не буду скрывать, мне иногда приходится заниматься допотопным, с моей точки зрения, но компенсация в виде интересного проекта, как правило, не заставляет себя ждать, и тогда я начинаю улетать - в кавычках - от своего роста и опыта, которым обзавожусь. Говорить ли о зарплате, если я смог купить себе машину без всяких кредитов? Я благодарен вам за материальный достаток и предоставленную возможность для самореализации там, где мой характер встречает отголоски. Удивился бы, потому что в данный момент не вижу оснований для избавления от меня. Более того, если присмотреться, возможно, всё наоборот.
– Поясни теперь это, только покороче.
– Сейчас наступили времена, когда каждый с утра пытается уловить: кто сегодня пришёл на работу – господин директор или Виктор Александрович? Мне будет трудно закончить мысль.
Я не стал придавать новый виток разговору, решив пробежаться по нашему диалогу от начала до конца и обратно; выдержал несколько секунд его взгляд, откинулся в кресле, заведя обе руки на затылок, и перевёл взгляд за окно. Я это и сам всё знаю с некоторых пор, поэтому ты и тут, думал я. Но вот это знает и он, да и все, наверно, знают. Я, правда, не для этого набирал их всех, наделённых проницательностью, но.