Домино 2
Шрифт:
Когда мы подъехали, пленки разгулялись не на шутку. Только что наружу не вылезли. Вход в пещеру был, как и в прошлый раз, затянут плотным экраном. Я сразу влупил в середину максимальный заряд из Термита, образовалась большая дыра, а остатки пленки скрутились к краям. Мы вошли и обнаружили, что пленки перетянули всю пещеру вертикальными слоями как перегородки в офисе, разделив пещеру на сектора. Некоторые доставали до самого потолка, а некоторые остановились в росте где-то на середине. Все это немного напоминало лабиринт,
Мы со Стефаном и Георгием немного постреляли по ним, и обнаружили, что сегодня пленки решили проявлять какой-то бешеный креатив, не исчезая полностью после разрыва, а закручиваясь рулонами и кульками. Причем кульки еще приобретали в процессе острый край, взлетали и пытались и воткнуться этим краем кому-нибудь в голову. Особенно хорошо выглядело такое попадание в Баруха. Когда такой кулек прилетел ему в голову, Барух сразу начал его в себя втягивать, от чего на какое-то время стал похож на египетского фараона. Это было смешно и даже красиво.
Наконец Барух всосал в себя коварный кулек, а Драк, отсмеявшись, сказал, что надо это безобразие прекращать, все на выход, он тут все зачистит файерболлами, экономить которые сегодня ни к чему. Но пришлось его остановить, потому что высушивать пещеру на месяцы вперед не хотелось, фиррий нам еще нужен. А еще мне хотелось сохранить следящие артефакты, которые нам еще десять раз пригодятся. Так что боевой настрой Драку пригодился только частично. В результате провозились мы полдня, а со статичного артефакта мне вообще все пришлось срезать ножом, чтобы не угробить его зарядами и огнем.
В этот раз я подошел к теме по-новому, дал Баруху вырасти до размера приличного быка, забрался ему на спину и велел продолжать есть пленки. Сброс до исходного размера пока что отменил, так что в результате спина крокодила доросла как раз до того уровня, чтобы мне добраться до артефакта.
Увидев, как я ковыряюсь под потолком, сидя верхом на крокодиле, Драк с Котием обозвали меня всадником, конником и джигитом, и сказали, что под такое дело они бы могли вдвоем меня наверх поднять. А, ну да, могли бы, но я и сам справился.
Наконец мы очистили пещеру и добрались до золота.
— Прямо хочется уже обедать, — заявил Стефан, который сегодня высадил весь заряд Термита, а теперь пытался его заряжать обратно, но пока без больших успехов.
— Обедать сейчас буду я, — ответил ему Драк. — Иначе, пока вы будете искать еду, пленки обратно нарастут.
— Да уж, приятная перспектива, — Котий развалился на полу пещеры в котином виде и ковырял когтем какой-то случайно уцелевший кусочек пленки.
— Я все-таки очень надеюсь, что виновник этих пленок — синее золото, — вздохнул я, — иначе просто не знаю, что делать.
— Придумаем что-нибудь, — протянул Котий. — Но я тоже думаю, что это золото шалит. Хорошо, что его сегодня
— Если пленки исчезнут, когда золота не будет, значит, причина была точно в нем. Надо будет Аза предупредить, ну или уже теперь новых хозяев, чтобы все золото вынимали одномоментно. Иначе, когда в пещере восстановится влажность, они не разгребут, — думал вслух я. — Хотя в той пещере все может быть и не так…
— Знаете что, валите все отсюда, — велел Драк. — Я же все это расплавлю перед тем, как съесть, здесь паров будет до потолка, задохнетесь.
— А что, пары синего золота — это, наверное, полезно, — предположил Котий.
— Я бы не проверял, — усмехнулся я.
— Да, пожалуй, — кот встал, потянулся и перетек к выходу. За ним потянулись и мы. Баруха я уменьшил до исходного размера, но убирать в артехран не стал. Пусть стоит у входа на всякий случай.
Пока Драк поглощал золото, мы валялись на траве и разглядывали облака.
— Смотри, вон то облако на тебя похоже! — заявил Стефан.
— Если только прической, — лениво откликнулся я. — Надо бы мне подстричься, что ли.
Котий фыркнул, засмеявшись:
— Вот поэтому с вами так и трудно, везде вам люди мерещатся.
Мы завозмущались:
— Чего это с нами трудно?
— Где мерещатся?
— Да это вылитый Марк, ты что не согласен?
Но Котий только продолжал посмеиваться.
— Рассказывайте еще. У вас даже слово есть для этого явления — парейдолия.
— Чего? — Георгий даже на живот перекатился, чтоб удобней было спорить.
— Парейдолия. Я в школе реферат про это писал. Смысл его в том, что вы в любых пятнах, если напряжетесь, увидите лицо человека. Или голову. Или профиль. Но в основном лица.
— Да не может быть.
— Ну смотри сам. Давай приглядимся к тому облаку слева. Не к тому, которое на Марка похоже, а к другому.
— И что? — заинтересовался я.
— На что похоже? — коварно спросил Котий.
Мы внимательно разглядывали облако. Мне очень хотелось сказать, что оно ни на что не похоже, но оно как назло все больше становилось похоже на Илью. С его растрепанными волосами и круглыми очками. Но сказать я ничего не успел, меня опередил Георгий:
— На Илью. Которого мы вчера на таможне видели.
Я заржал.
— Если подумать, — продолжил Георгий, — то оно еще немножко похоже на нашего учителя программирования. Который у нас в старшей школе был.
— Да, — согласился Стефан, которому вчера было не до Ильи, — вылитый Тодор.
— Вот! — торжествующе сказал Котий. — А теперь скажи мне, Уфф, на что похоже это облако?
Уфф, который выкатился у меня из кармана, чтобы тоже смотреть на облака, пригляделся повнимательней:
— Я, честно говоря, плоховато вижу на такие расстояния. Но, мне кажется, это просто кучевое облако.