Домочадцы и другие лоскутяне
Шрифт:
– Дону Галу с назначением её Высочайшей Личной Подругой принцессы Кантилены.
– Дону Чау с назначением её Советником по связям с общественностью и жалованием ей кружевной розовой с золотом подвязки принцессы в качестве ошейника для ношения на больших торжествах.
3. О назначении пожизненного пенсиона собакам Высочайшей Личной Подруги принцессы Кантилены доны Галы за особые заслуги перед отечеством.
А после оглашения указов принцесса Алина пригласила благородных донов и доний на открытие мемориала в честь неожиданного спасения главы Кантилены из рук злодеев. Она подала руку новому Генеральному Министру Спасения Дону Симону и позволила ему вести себя в тронный зал. Серые птицы в её глазах парили в небе счастья. На стене тронного зала в драгоценных рамах под стеклом на вечное хранение были выставлены два куска шёлка сливового цвета с золотыми цветами и пчёлами.
История
В Глиняном Доме была особая кладовая, ключи от которой всегда находились только у Дедушки Бертика.
В ней в оригинальных футлярах, слегка потёртых на углах и возле замков, в специальных углублениях на бархате цвета красного вина хранились Фазы Луны. Каждый вечер в строго рассчитанное время Бертик отпирал эту кладовую, раскрывал соответствующий дню лунного календаря футляр, доставал Сегодняшнюю Луну, фланелевой тряпочкой бережно протирал её и выносил во двор. Кто-то из домочадцев всегда находился рядом. Во дворе заранее выстраивалась сложная конструкция из ящиков, столов и лестниц, на которую взбирался сам Дедушка и те, кому он в этот вечер доверял помочь ему закрепить на должном месте небосвода серп или неправильный овал тончайшего серебра. Ещё в футлярах хранились гвоздики, которыми хрупкая Фаза крепилась к небу. Правда там гвоздики выглядели звёздной пылью, рассыпанной в лунном свете… Сегодня в Доме были особенные гости, поэтому Дедушка Бертик пригласил именно их помочь ему укрепить в небесах ночное светило.
Для дорогих гостей он принарядился – надел жилет, который лежал в сундуке с прошлой осени: полосатый на спинке и в ярких розочках спереди. Ещё у жилета были пуговицы, которыми Дедушка тайно гордился – с большими зелёными стёклышками в резной медной оправе, но эту гордость он старался никому не показывать – стеснялся. Такую красоту на праздник Сбора Тыкв ему подарили две подружки-домочадицы – Аграфена и Инна. Они сами сшили жилет – то есть, Гранечка шила, а Инна осуществляла общее руководство и восхищалась результатами. Пуговицы выделила из своих запасов Бабушка Лина, которой тоже очень понравился подарок для Бертика. Итак, дорогие гости Лёлик и Йоля забрались на самый верх, а Ляля и Лёля придерживали конструкцию снизу: они были помладше, и побаивались взбираться так высоко…
Сегодня утром, после обильного завтрака, как только открылись близлежащие магазины, Бабушка Лина, Гранечка и Инна, собрав детей, отправились покупать им новые одёжки-обувки. Женщины в магазине, женщины, выбирающие обновки для шестерых детей – это тема для отдельного рассказа. По поводу каждой застёжки, каждого воротничка разворачивалось горячее обсуждение. Цвет, фасон, качество – всё изучалось досконально. Поэтому из магазинов Домочадицы, да и детишки, вернулись изрядно уставшими. На хозяйстве оставались Лукерья и Нина, потому что «война войной, а обед по расписанию»! Нина готовила быстро – ножи, тёрки, чашки и поварёшки так и мелькали в её руках. Казалось, кастрюли, чугунки и сковородки сами собой прыгают в печь, и сами разливают и раскладывают готовую еду по тарелкам. Лукерья источала миролюбие – уж очень скоро работала Нина, а значительнее человека, хорошо выполняющего свою работу, Тыква ничего себе не представляла. Так что к обеду ребята щеголяли в тёплых и ярких платьях, и все домочадцы были вовремя накормлены. День пролетел незаметно, наполненный замечательными домашними делами и заботами…
Аграфена сидела на крыльце дома, внимательно наблюдая за процессом водружения Новой Луны. Двое младших ребятишек прильнули к ней – они так и держались за её юбки с самого утра…
…Копыта молодой кобылки Милушки ритмично отстукивали километры просёлочной дороги. Раза два в неделю Аграфена ездила в Молочные Реки за молоком для Домочадцев, и сегодня был как раз такой день.
Девушка правила Милушкой уверенно и добро, и поездка была в радость, как ей, так и лошадке. Кобылка шла легко, пританцовывая и помахивая длинным хвостом, играя мышцами, получая удовольствие от возможности пробежаться, а Гранечка любовалась знакомым до мелочей окрестным осенним пейзажем, подставляла лицо мягкому солнцу и тихонько мурлыкала какой-то незамысловатый мотив собственного сочинения. Её русые косы короной охватывали аккуратную головку, на щеках алел здоровый румянец. Синие глаза легко перебирали штрихи осенних дорожных примет. Сейчас повозка пройдёт небольшой изгиб дороги, и справа у обочины окажется похожий на спящего медведя валун, оглаженный и отполированный ветрами, со скамейкой, неизвестно кем врытой рядом, чтобы пеший путник мог присесть и передохнуть. Таких остановок у дорог на Лоскутном Одеяле было немало, и очень часто скамьи устанавливались возле источников воды, чтобы любой мог утолить жажду…
Проехав ещё некоторое расстояние от каменного «медведя»,
– Откуда ты, милая? – спросила девушка. – Где твои родители, почему они отпустили тебя одну?
– Мама больна, папы у меня нет, – ответила девочка странным неживым голосом.
– Возьми яблочко, пряник, скушай! Давай я пойду с тобой к вам домой и посмотрю, чем можно помочь!
– Мама больна, папы нет, к нам идти не надо, за мной придут, – девочка продолжала говорить механически, глядя куда-то в пространство. Все попытки Гранечки как-то разговорить её ни к чему не привели. Яблоко и пряник она положила в тот же холщовый мешочек, погладила девочку по плечу, постояла немного возле, надеясь что-то для себя решить, но, поняв, что девочка не отвечает на все попытки сблизиться с ней, с сожалением вернулась в повозку и тронулась дальше. Поездка сразу стала тяжёлой – окружающие красоты больше не доставляли радости, грустные мысли о странной нищей девочке не давали покоя…
Примерно на расстоянии полукилометра на противоположной обочине она вдруг увидела двух девочек, лет пяти и шести, так же просящих милостыню! Остановив Милушку, Гранечка подошла к детям. Всё те же мрачные не по возрасту и размеру одеяния и обувь, такой же мешочек на земле, тот же взгляд сквозь неё, и те же заученные слова про больную маму и папу, которого нет! Она и им протянула пряников и яблок, и точно так же дети не взяли их в руки… Боль пронзила сердце Гранечки, но она решительно не понимала, что же ей надо сейчас делать, как помочь девочкам, кроме того, чтобы подать им ещё пару монет… Лошадка резво бежала дальше, а возницу терзали размышления о том, что же происходит на Острове – такого здесь не было никогда! Но на этом потрясения не закончились – через некоторое время она увидела у дороги сначала двоих попрошаек – девочку лет восьми и совсем маленького, немногим более двух лет, мальчика, а поодаль ещё одного мальчика лет семи… Все попытки расспросить детей оказались безуспешными, ответы их были односложными, совершенно одинаковыми и выученными наизусть. Самый младший мальчик вообще повторял только два словечка:
«Папы нет…» Скорее всего, он ещё не умел хорошо говорить, и это было всё, что он знал. А кроме этого дети не сказали ей ни одного слова!
Гранечка купила в Молочных Реках два бидона молока, аккуратно закрепила их в повозке, напоила Милушку, привязала её возле коновязи и пошла навестить знакомую больную старушку, для которой привезла из Дома дрожжевых пирожков с мясом и капустой, так хорошо укутанных и упакованных, что доехали ещё горячими, и баночку молодого мёда. Она открыла калитку, взбежала по ступеням крыльца и позвонила в колокольчик. Через некоторое время дверь открылась. «Здравствуйте, тётушка Марта, – поцеловала старушку Граня. – Я смотрю, вы уже встали с постели! Как хорошо!»
– Да, деточка, мне полегче, правда далеко я ещё не хожу, но уже выбираюсь посидеть в палисаднике, на воздухе, – ответила ей хозяйка. – Проходи, отдохни с дороги! Выпей со мной чайку!
Аграфена прошла на кухню, поставила на плиту чайник, разложила на небольшом блюде пирожки, поставила на поднос также банку с мёдом и отнесла всё в столовую. Она привычно хлопотала, но мысли её были заняты несчастными детьми, которых встретила по дороге в Молочные Реки. Потом они попили чаю с тётушкой Мартой, поговорили об общих знакомых, о приятной осенней погоде, и Граня засобиралась домой. Марта передала с ней гостинец Бабушке Лине – хороший кусок сыра, до которого Лина была большая охотница. Милушка уже отдохнула, поэтому обратная дорога не была для неё тяжёлой.