Домочадцы и другие лоскутяне
Шрифт:
– Каким образом эта повозка оказалась у тебя? – генеральским голосом спросил он.
– Я купил её, – подобострастно ответил ему явный чужестранец. На нём было запылённое дорожное платье и мягкие сапоги на толстой подошве. Рукой мужчина приветственно коснулся тёмно-коричневой чалмы.
– У кого и когда? – продолжил расспросы Ди Ноель.
– У молодой женщины с синими глазами. Она продавала лошадь вместе с повозкой, сказала, что ей деньги нужны. А мне цена подошла. Вот я и купил. – чужеземец выразительно жестикулировал, и поза его выражала почтительную вежливость к Ди Ноелю.
– А ты кто такой, и как здесь оказался? – Ди Ноель
– Я торговец, сюда приехал за коврами. Купил, теперь возвращаюсь на корабль. Пожалуйста, не задерживайте меня, я могу опоздать к отправлению! – он умоляюще приложил руку к груди.
– А почему не остановился сразу, как я окликнул, а бросился убегать?
– Так сам посуди: утро раннее, место пустынное, я купец, у меня товар. А вдруг лихие люди налетели? Вот и прибавил скорость. Да и любой на моём месте поступил бы так же. Могу я теперь ехать дальше? – речь его была уверенной и спокойной.
– Погоди, сейчас посмотрим. – С этими словами Ди Ноель откинул брезентовый верх повозки и увидел свёрнутые рулонами ковры разных размеров и расцветок. Больше ничего внутри не было. Он подъехал ко второй повозке, откинул её полог. В ней сидели дети, испуганно жавшиеся друг к другу, и странное существо неопределённого пола. У их ног стояла пара дорожных саквояжей. В третьей повозке сидели трое мужчин, в ней также был свален кое-какой дорожный скарб. Ди Ноель задумался. Аграфены не было. В конце концов, мало ли, почему ей понадобилось срочно продать повозку с Милушкой – когда нужна была помощь, она не останавливалась ни перед чем. Домочадцы знали, что однажды в дороге Граня случайно услышала разговор незнакомых ей попутчиц, как в отдалённом селе погибает мужчина, и ему нужна кровь определённой группы. Той же группы, что была и у неё. И не раздумывая ни минуты, Гранечка сошла с дилижанса и пересела на другой, идущий в то село, нашла этого человека и дала ему свою кровь. Может быть, тем нищим детям срочно нужна была помощь, вот она и продала Милушку этому торговцу… Ди Ноель уже был готов разрешить купцу продолжать дорогу, как вдруг к нему приблизился Миша и тихо сказал:
– В повозке как раз шестеро детей – четыре девочки и два мальчика, один из них совсем маленький. Помнишь, Бабушка Лина рассказывала. Это те самые дети, которым на помощь отправилась Гранечка. И ещё! В повозке с Милушкой наши, домашние, горшки с маслом и творогом. Допустим, повозку и лошадь она продала. Но масло и творог тут при чём? Здесь что-то не то, Ди Ноель! Я чувствую! – И тут же Миша во весь голос закричал:
– Аграфена-а-а-а! Гранечка-а-а-а! Где ты?
В этот момент из второй повозки рванулась и бросилась прямо под ноги лошади Миши девочка в чёрной накидке с капюшоном:
– Она в ковре! Её закатали в ковёр! Спасите! – отчаянно закричала она.
– Бойцы, прицел на повозки! При первом движении стрелять! – скомандовал Ди Ноель.
– Миша, пусть этот купец выгружает ковры! Дети, спускайтесь сюда! Спускайтесь к этой девочке!
– Что такое! Это мои дети! – завопила женщина, сидящая в повозке с детьми. (Оказывается, это женщина, – отметил про себя Ноель). Но девчушка, выпрыгнувшая из повозки первой, кричала:
– Нет! Она не мама! Она украла нас всех и продала этому человеку! Он увозит нас в рабство! – Слёзы градом катились по её щекам, девочка прижала к груди сцепленные руки и умоляюще переводила взгляд с Миши на генерала-картографа.
– ЧТО? – закричал Ди Ноель таким военным
…После того, как молодой месяц тонким лезвием рассёк сумерки, и на площадку перед Домом пролился серебряный свет, все уселись вокруг вечернего чая. Стол был покрыт замечательной белой скатертью, вышитой цветной гладью. Эту скатерть в ярких цветочных гирляндах и нарядных птичках домочадцы видели только по большим праздникам. Для такого случая Бабушка Лина достала особенно нарядные белые фарфоровые чашки, расписанные внутри розами и васильками. Под каждую чашку стелилась отдельная кружевная салфетка. Вечерами воздух уже становился прохладным, и потому горячий самовар сообщал компании сугубое тепло Глиняного Дома. Сегодня Лина напекла пышных ароматных ватрушек, а ещё на столе было несколько сортов недавно сваренного варенья, большие шоколадные конфеты с черносливом и абрикосами внутри, свежее масло и теплые от самовара бублики.
– Завтра утром я и Дедушка Бертик поедем развозить вас по домам, ребятишки! – сказал Ди Ноель. Дети оживились, заулыбались. – Ну, с адресами Ноли, Лёли, Ляли и Лёлика мы разобрались. Теперь расскажи-ка нам ты, малышка, откуда тебя забрали эти злодеи? Ты такая маленькая, с тобой объясниться будет гораздо труднее… Но мы постараемся – может быть, объявления в газеты дадим, что ли… Ворон подключим к сбору информации… А что с этим мальчиком делать – ума не приложу. – Ди Ноель указал подбородком на самого маленького из детей, сидящего на коленях у Гранечки. – Он ведь совсем не говорит ещё!
– Они были у этих воров раньше всех нас. Но как их зовут, мы не знаем, – погрустнев от воспоминаний, сказала Ноля. – Нам не разрешали называть друг друга по именам, они хотели, чтобы мы как можно скорее забыли всё о себе…
– Меня зовут ваше высочество принцесса Лантаны Стэйси, – неожиданно чётко ответила самая младшая из девочек. А это мой брат, его королевское высочество наследный принц Лантаны Зорин.
– Зорин, – повторил за ней малыш. Он действительно почти не умел говорить, и узнать – кто он и откуда было сложнее сложного.
Над столом повисло полное молчание, пение самовара стало сольным. Ребята наслаждались чаем с подзабытыми вкусностями. Домочадцы выразительно переглядывались – совсем дети обезумели в руках у этих злодеев. Забыли своих родителей, свои семьи! И что им только не навнушали эти работорговцы! Наверное, чтобы поднять цену на свой хрупкий товар… Сколько же теперь им надо ласки и внимания, чтобы они пришли в себя!
– Детки, время позднее, давайте-ка настраиваться на отдых, сегодня у всех нас был очень бурный день. – сказала после долгой паузы Бабушка Лина.