Домой до темноты
Шрифт:
Хотелось просто передохнуть.
Она квартировала на острове Бурано, что в пятидесяти минутах катером от центра Венеции, — морока, если вдруг забудешь кредитку или надумаешь (вот как сегодня) заскочить в номер, чтобы принять душ и переодеться. Нет, жаловаться грех: укромный островок смахивал на пустынь, окно комнаты выходило на лагуну; скромную гостиницу Альберто Зулиана, расположившуюся в ряду рыбацких домишек, пестрых, точно конфетные фантики, рекомендовал Джимми.
Вчера Сам ему звонила — сообщить, что добралась благополучно. Утром набрала снова. Сукин сын не отвечал, что раздражало, — хоть бы поблагодарил за платье, —
Сам взглянула на часы: начало восьмого — полно времени, чтобы добраться до ресторана.
В отличие от Джимми, венецианского завсегдатая, она плохо знала город. Два прошедших дня Сам осматривала достопримечательности, открывая для себя мерцающее великолепие дворцов и каналов, что помогало отвлечься от дурных мыслей. Оживленная соленым воздухом и ярким чистым светом Адриатики, она почти успокоилась.
Флорентийские события — жуткий телефонный звонок и подозрение о чужом визите, вызвавшее чуть ли не истерику, — казались далекими и нереальными, точно сон, который уже и не вспомнишь. Пусть неприятный, но этот эпизод позволил закрыть дверь в прошлое. Зуд оглянуться исчезал.
Вчерашняя случайная встреча укрепила пока еще хрупкое ощущение безопасности. На камерном концерте в церкви Сан-Бартоломео ее соседями оказались супруги из Принстона, которые, как выяснилось, знали ее родителей. Балф и Ферн Риверс «освежали впечатление о Европе» и, узнав, что Сам направляется в Париж, настояли, чтобы до Вены она ехала вместе с ними. Их общество казалось одуряюще скучным, а кобелиный блеск в глазах Балфа сулил неприятности, но Сам оценила всю выгодность предложения и тотчас согласилась.
Нынче предстоял обед с супругами и их итальянскими приятелями.
Сам сняла очки и краем шелковой блузки протерла линзы. Символически пригнув голову, она медленно двинулась по проходу, все еще полируя стекла. На задних рядах, которые уже заполнялись к вечерней службе, она заметила женщину в черной шали, напомнившую фигуру на причале.
Подойдя ближе, Сам надела очки: женщина оказалась молоденькой девушкой, бледной, болезненного вида. Рядом с ней на скамье лежал пустой черный рюкзак, который близорукая Сам приняла за шаль.
В путанице извилистых проулков и обветшалых площадей за дворцами Большого канала заблудиться легко. Сам настроила МРЗ-плеер на местную рок-станцию и петляла по лабиринту улиц, доверившись путеводному инстинкту. Вокруг было довольно людно, заплутать она не боялась. Если идти спиной к заходящему солнцу, рассчитала она, с курса не собьешься.
Таверна располагалась возле северных причалов района Каннареджио, неподалеку от площади Кампо-Мори. Перед выходом из гостиницы Сам сверилась с картой, но, торопясь на катер, забыла ее в номере.
По мере того как она забредала в недра района, огромный белый купол церкви Санта-Мария-делла-Салюте все реже мелькал над крышами и наконец перестал служить ориентиром. Сам спросила дорогу у элегантной пары, и мужчина, улыбнувшись, сделал шинкующий жест ладошкой:
— Avanti dritto, sempre dritto.
Уже через квартал «все время прямо» допускало толкования.
Сам дернулась позвонить в ресторан, но его название и телефон были записаны на обороте карты.
Насчет прогулок по Венеции у Джимми имелась собственная
Ну да. Вот прямо сейчас.
Перейдя через еще один мост, она вышла на мощеную «в елочку» площадь, отметив барочную церковь семнадцатого века и угловую аптеку. От площади уходили две калле. [32] Сам выбрала ту, что выглядела менее пустынной.
По радио «Фу файтерс» исполняли «Всю мою жизнь». [33]
Это была одна из любимых песен Софи. Вчера от ее отца пришла эсэмэска с просьбой позвонить. Скрепя сердце Сам ее удалила. Теперь им общаться никак нельзя.
32
Калле — улица в Венеции.
33
Foo Fighters — американская грандж-группа, образована в Сиэтле в 1995 г. бывшим барабанщиком «Нирваны» Дейвом Гролом. «All My Life» — песня с их альбома «One by One» (2002).
Одно все еще беспокоило: как Страж узнал о контактах с Эдом Листером и условленной встрече? Видимо, он как-то перехватывал электронные письма или (если жил во Флоренции) отслеживал звонки по мобильному.
Сам была в сандалиях от Прада, [34] белых капри и золотистой шелковой блузке, завязанной на животе. Во Флоренции она старалась не привлекать внимания, но сейчас не возражала, чтобы один-два мужика свернули себе шеи, ибо давно не была так довольна своим видом. Вот только немного взмокла.
34
Миучча Прада (р. 1949) — итальянский дизайнер одежды, законодательница мировой моды.
Одолев половину улочки, впереди Сам увидела мерцающий канал, которого, по ее расчетам, здесь быть не могло. После очередного изгиба калле внезапно закончилась террасой с облезлыми классическими колоннами, откуда открывался восхитительный вид на острова лагуны. Ощущение, будто вышла на сцену под взгляды тысячи глаз. Слегка ошалевшая, Сам выдернула наушники, дабы воспринять безмятежный пейзаж. Где-то плакал ребенок.
Глядя на длинную кромку моря и неба, сочившуюся светом недавно севшего солнца, Сам размышляла, верным ли было ее решение покинуть Италию. Она привыкла жить в окружении красоты. Перспектива жизни в Питсбурге и работы смотрителем тамошнего музея вызывала дрожь. Сам потерла лоб.
Мать чуть с ума не сошла от радости, что наконец-то доченька возвращается домой.
Сам закрыла глаза, прошептав: «Ох, Федерико…». Вот что было домом.
В квартире на задах пьяцца Антинори он проторчал около часа и лишь тогда открыл холодильник, надеясь отыскать холодное пивко и чего-нибудь пожевать.
Работа заняла всего пять минут. В спальне он снял со стены маленькую картину в эбеновой рамке, которую обернул газетой и спрятал в пластиковую продуктовую сумку. А ведь старый пердун говорил, что вешать картину над кроватью — плохой фэн-шуй.