Дон Кихот (с иллюстрациями) (перевод Энгельгардта)
Шрифт:
– А все-таки, братец мой и сеньор, – возразил слуга рыцаря Леса, – когда один слепец ведет другого, оба рискуют свалиться в яму. Искатели приключений нередко наталкиваются на приключения вовсе не приятные и даже опасные. Поэтому я думаю, не лучше ли было бы нам оставить наших рыцарей и вернуться домой.
Во время этого разговора Санчо каждую минуту сплевывал слюну. Другой оруженосец подметил это и сказал:
– Мне кажется, что мы так много говорили, что у нас языки прилипли к гортани. Но подождите, братец: у меня на луке седла висит неплохое средство против этого.
Он встал и вскоре возвратился обратно с большим бурдюком вина и пирогом длиной в целый локоть. В пироге был запечен кролик таких размеров, что Санчо, пощупав его, решил, что это не кролик, а целый козел. Увидев такое угощение, он спросил:
– И этакие вещи, сеньор, вы всегда возите с собой?
–
Не заставляя себя упрашивать, Санчо стал есть и, глотая впопыхах куски величиной с канатные узлы, сказал:
– Вы, ваша милость, поистине верный и преданный оруженосец, настоящий, великолепный и пышный, как это доказывает пир, устроенный вами, словно по волшебству. Не то что я, несчастный: у меня в сумках всего-навсего кусок твердого сыра, которым можно проломить голову любому великану, да дюжины четыре сладких стручков и орехов. А все потому, что господин мой держится того правила, что странствующие рыцари не должны вкушать ничего, кроме сухих плодов и полевых трав.
– Клянусь честью, братец, – возразил другой оруженосец, – мой желудок не приспособлен для орехов, диких груш и лесных кореньев. Пускай себе наши господа держатся каких угодно правил и едят, что им вздумается, – у меня всегда припасено холодное мясо, да на всякий случай к седлу подвешен бурдючок с вином. Я его так люблю, что то и дело обнимаю.
С этими словами он сунул в руки Санчо бурдючок, и тот, припавши ртом к его горлышку, с четверть часа глядел на звезды. Кончив пить, он склонил голову набок и с глубоким вздохом сказал:
– Ну и хорошо ваше винцо, братец. Однако, ради всего святого, скажите мне, сеньор: это вино не из Сьюдад Реаль?
– Да вы настоящий знаток! – воскликнул тот. – Оно действительно оттуда, и ему уже немало лет от роду.
– Ну, по части вина, – ответил Санчо, – я никогда не ошибусь. Представьте себе, сеньор оруженосец, – у меня такие способности распознавать вино, что стоит мне только его понюхать, и я сейчас же вам скажу, из какой оно области, какого сорта, какой у него вкус и как оно выдержано. Впрочем, тут нечему удивляться, ибо в моем роду было два таких замечательных знатока, каких уже много, много лет не бывало в Ламанче. Послушайте-ка, что с ними однажды случилось. Как-то раз дали им на пробу вина из бочки и попросили сказать свое мнение о его достоинствах и недостатках. Первый попробовал вино кончиком языка, а другой только понюхал его. Первый сказал, что оно отдает железом, а второй сказал, что оно скорее пахнет кожей. Хозяин вина заявил, что бочка – чистая, что вино еще не было разлито и что ему не с чего отдавать ни железом, ни кожей. Но два знаменитых знатока тем не менее упорно стояли на своем. Прошло немного времени, вино было продано, и когда опорожнили бочку, то на дне ее нашли маленький ключик на кожаном ремешке. Теперь вы понимаете, ваша милость, что человек такой породы и сам может кое-что смыслить в винах.
– Что уж тут и говорить, – ответил другой оруженосец, – вот потому-то я и считаю, что нам не надо ввязываться ни в какие приключения. Зачем нам пирожки, когда есть караваи? Вернемся-ка лучше в свои хижины, а если богу будет угодно, то он и там нас найдет.
– Я должен сопровождать моего господина до Сарагосы, – сказал Санчо, – а там уж мы подумаем, что делать дальше.
Наконец наши добрые оруженосцы наговорились и напились до того, что сну пришлось связать им языки. Они заснули с недожеванными кусками пирога во рту, ухватившись за почти пустой бурдючок. Теперь мы их оставим и поведаем читателю, о чем беседовали неизвестный рыцарь и рыцарь Печального Образа.
Глава 39, в которой выясняется, кто такие были неизвестный рыцарь и его оруженосец
После долгой беседы с Дон Кихотом неизвестный рыцарь сделал ему, наконец,
– Сеньор рыцарь, да будет вам известно, что по воле судьбы или, точнее, по собственному моему выбору, я влюбился в несравненную Касильдею Вандальскую. Я называю ее несравненной, ибо никто не может сравниться с нею ни высотой роста, ни благородством происхождения, ни красотою. И вот моя жестокая и гордая Касильдея, подобно мачехе Геркулеса [75] , велела мне совершить множество опасных подвигов. Когда я выходил победителем из одного испытания, она обещала мне, что следующее будет последним и тогда она наградит меня за верность. Но цепь моих подвигов все удлиняется, и я уж не в силах их сосчитать и не знаю, когда же кончится мой искус. Однажды она велела вызвать на поединок знаменитую севильскую великаншу Хиральду [76] . В другой раз – поднять и взвесить гигантских каменных быков Гисандо [77] – дело, более подходящее для грузчиков, чем для рыцаря. Затем она приказала мне броситься в пропасть на горе Кабра [78] и потом рассказать ей, что скрывается в этой мрачной бездне. Я совершил все эти подвиги: я победил Хиральду, поднял быков Гисандо, бросился в пропасть Кабра. И что же? Всего этого ей показалось мало. Недавно она велела мне объехать все провинции Испании и заставить всех встретившихся на моем пути странствующих рыцарей признать, что красотой своей она превзошла всех женщин и что я – самый отважный и влюбленный рыцарь в мире. Исполняя ее волю, я объездил почти всю Испанию и победил множество рыцарей, осмелившихся мне противоречить. Но особенно горжусь я тем, что победил на поединке прославленного рыцаря Дон Кихота Ламанчского и заставил его признать, что моя Касильдея прекраснее его Дульсинеи. По-моему, одна эта победа равняется победам над всеми рыцарями на свете, ибо Дон Кихот, о котором я вам рассказываю, всех их победил, а следовательно, раз я победил его, то его слава, честь и величие принадлежат мне:
75
Геркулес, сын Зевса и Алкмены, один из самых популярных героев древнегреческих преданий. Геркулес отличался необычайной физической силой и мужеством. Мачеха Геркулеса – Гера (Юнона), жена Зевса.
76
Великанша Хиральда – колоссальный флюгер в виде статуи Победы, укрепленный на главной башне Севильского собора.
77
Быки Гисандо – четыре гранитные глыбы, похожие на фигуры животных, расположены в провинции Авила.
78
Пропасть Кабра находится близ Кордовы; ее глубина около 150 метров. В прежние времена внушала окрестным жителям суеверный страх.
Дон Кихот с изумлением слушал неизвестного рыцаря, тысячу раз порываясь перебить его и крикнуть, что он лжет. Однако он сдержал себя; ему хотелось, чтобы собеседник сам сознался в своей лжи. Поэтому он спокойно ответил:
– Весьма возможно, ваша милость сеньор рыцарь, что вы победили почти всех странствующих рыцарей Испании и, если угодно, всего света. С этим я не стану спорить. Но я сомневаюсь в том, что вы победили Дон Кихота Ламанчского. Быть может, вы победили кого-нибудь другого, похожего на него, хотя, впрочем, едва ли найдется человек, на него похожий.
– Как другого! – воскликнул рыцарь Леса. – Клянусь небом, я бился на поединке именно с Дон Кихотом, победил его и заставил просить у меня пощады. Хотите, я опишу его вам. Это – человек высокого роста, тощий и долговязый, с худощавым лицом и орлиным носом; волосы у него с проседью, усы черные, падающие вниз. Сражается он под именем рыцаря Печального Образа, а оруженосцем при нем состоит крестьянин, по имени Санчо Панса; он сжимает бока и правит поводьями знаменитого коня, по имени Росинант, и, наконец, его дама сердца – некая Дульсинея Тобосская, в свое время называвшаяся Альдонсой Лоренсо. А если вы все еще не верите моим словам, то вот мой меч, – он заставит вас поверить, если б вы даже были воплощением неверия.