Дон Вито Дамблдор
Шрифт:
Эдвард только махнул рукой, продолжая идти.
— А я на неё «Конфундус» кинул, и краля как миленькая сделала мне... — донёсся до него заплетающийся голос одного из посетителей. — Магглы же не могут сопротивляться внушению, хы-хы.
— И не противно тебе было с магглой, Фрэнк? — услышал Эдвард брезгливый голос его соседа.
Что там ответил своему товарищу первый пьяница, подросток уже не расслышал, потому что вышел на улицу Лондона.
«Конфундус, — пульсировала в голове мысль, — этот ублюдок Гонт мог наложить на маму Конфундус и воспользоваться её беззащитностью.
Эдвард поднял глаза в тёмное небо и с шумом выдохнул. Август, через неделю в Хогвартс. Третий курс. Теперь они, наверное, будут изучать более сложные заклинания. Слизнорт говорил, что с этого года необходимо будет выбрать ещё как минимум два предмета. Эдди уже присмотрел для себя Арифмантику, Древние руны и УЗМС. «Сказать Лестрейнджу и остальным ребятам, что он в родстве с Гонтами или не стоит? — размышлял на ходу Эдди. — Гонты — наследники Слизерина. Свой авторитет перед чистокровными я подниму. Цепляться ко мне перестанут, по крайней мере, до тех пор, пока не поймут, что просить Томаса Дамблдора принять меня в род Гонт, я не собираюсь. Я такой же наследник Слизерина, как и он. Вот за это звание мы и поборемся».
Эдди всю дорогу до метро пытался отвлечься от неприятных мыслей. Он быстро пробежал по ступенькам на третий этаж и осторожно открыл двери в квартиру. Родители давно спали и Эдвард тихо прошёл в свою комнату и не раздеваясь свалился на постель. «К чёрту! — в конце концов, решил он. — У меня есть родители, и я их люблю. А кто там был моим биологическим отцом... плевать».
Глава 15 Почему немцы в Англию не полезли.
***
На границе с Польшей находился провинциальный немецкий городок Глейвиц. Рано утром во дворе здания местной радиостанции из портала появились несколько человек в чёрных мантиях. Вот только выправка выдавала в них военных.
— Занять места, — пролаял старший группы, накладывая невидимость, и все тут же разбежались в разные стороны.
Солнце неспешно начало подниматься в небо, позолотив крыши домов. Сотрудники радиостанции, позёвывая, пришли на работу, всё шло, как обычно.
Внезапно на улице зашумели шины автомобилей, и к зданию подкатили два грузовика. Оттуда быстро начали выскакивать вооружённые люди в гражданской одежде, между собой разговаривающие на ломаном польском языке. Захватив здание радиостанции, они зашли в радиорубку и застрелили сидящих там операторов.
— Какого чёрта? — ворвался через минуту в кабинет тот, кто руководил операцией. — Я же приказал никого не убивать из персонала!
— Да ладно, начальник, — оскалился золотыми зубами один из псевдополяков. — Мы же для большего правдоподобия стараемся. Во славу Рейха, мля.
— Тьфу, уголовники, — раздражённо сплюнул старший. — А сообщение, как теперь передавать? Или ты, умник, знаешь, как здесь со всем этим управляться? — обвёл он рукой радиоаппаратуру. — В общем, как хотите, но включите мне эту машину, а потом на польском орите в микрофон, что начинаете войну с Рейхом. Или меня зовите. Я, понятно, объясняю?
— Не ссы, начальник. Сейчас
Через пять минут суеты нашли и привели того, кто хоть что-то понимал в радио. Очкастый мужичонка с сомнением оглядел радиоаппаратуру.
— Ну, ты чё, профессор? Включай эту адскую машину, — угрожающе посмотрел на него золотозубый. — Ты же сам на зоне хвастал, что знаешь азбуку Морзе. То да сё... Шевелись, мля, — рявкнул он, направив пистолет в живот собеседнику.
Очкастый тяжело вздохнул, ссутулился и подошёл ближе к столам. Брезгливо отодвинув мёртвое тело оператора, он его шапкой вытер кровь и попытался включить радиостанцию. У очкастого ничего не получилось, и уголовник в отчаянии начал тыкать на все кнопки подряд. В аппарате что-то зашипело, и замигали лампочки.
— Работает! — радостно выкрикнул мужичонка разворачиваясь.
— Беги за старшим, приказал ему золотозубый, аккуратно выглядывая на улицу.
Штурмбаннфюрер СС Альфред Науйокс быстро вбежал в комнату в сопровождении очкастого. У окна стоял золотозубый и курил, посматривая наружу. На радиоаппаратуре горели лампочки, что-то пищало и посвистывало.
— Давай быстрей, куда говорить? — прикрикнул Науйокс очкастому. Тот заметался возле стола и протянул микрофон штурмбаннфюреру СС. Науйокс откашлялся, а потом грубым голосом сначала по-польски, а затем по-немецки, объявил, что Польша начинает войну с Германией.
— Ушло в эфир? — он вопросительно посмотрел на очкастого.
Тот судорожно кивнул.
— Э-э-э. Да, начальник.
— Хорошо, — удовлетворённо оскалился штурмбаннфюрер СС, а следом выхватил пистолет и двумя выстрелами убил сначала золотозубого, а затем и очкастого. Потом посмотрел в проём двери на пустую стену коридора и негромко произнёс:
— Дело сделано, остальные ваши, Генрих.
От стены двинулась полупрозрачная тень и Науйокс услышал тихий шёпот:
— Запрись в любом пустом помещении, Альфред, и никому не открывай.
Штурмбаннфюрер СС тут же заскочил в соседний кабинет и щёлкнул замком. Через секунду во всём здании, а затем и на остальной территории радиостанции засверкали вспышки смертельных заклинаний. А ещё через минуту всё было кончено. Неизвестные живописно разместили трупы убитых псевдополяков вместе с работниками радиостанции по всему зданию.
Науйокс вышел из кабинета и оперативно начал доставать из чемодана части записывающего устройства. Потом при помощи собранной громоздкой фотокамеры старательно запечатлел лежащие вповалку тела.
После чего сложил фиксирующую аппаратуру обратно в чемодан и зашёл в помещение, где на стульях расположились шестеро человек в чёрных мантиях.
— Ты готов, Альфред? — усмехнулся один из неизвестных, отбрасывая сигарету.
Штурмбаннфюрер СС страдальчески скривился, подошёл к нему и со вздохом вцепился мужчине в плечо. Через секунду все семеро исчезли из комнаты, оставив после себя только поднявшуюся пыль.
На следующее утро немецкие газеты вышли с кричащими заголовками:
«Вооружённое нападение поляков на радиостанцию в Глейвице»,