Донор (сборник)
Шрифт:
Моргая, он посмотрел на свои пухлые руки. Ему показалось, что вены вспучились, медленно извиваясь, как толстые ленивые черви. Кисти горели, как если бы под кожу напихали тлеющих углей.
«Еперный театр, – подумал он, ловя языком едкую каплю пота, шлепнувшуюся с носа. – Там внутри не кровь, а ядреная срань, как в вулкане…»
Липкая духота нависала со всех сторон ноздревато-гадостной пеной, сводя с ума. Хотелось сорвать с себя одежду и остаться совершенно голым, но краем воспаленного сознания Сергей
«Впиться в кожу ногтями… содрать ее до мяса, добраться до чертового зуда…»
Толстяк испугался своих мыслей и туманно посмотрел на мизинец. Там, где краснела едва заметная ссадина. Багровая точка внезапно расцвела ярко-алой розой.
Сергей потрясенно разинул рот. На его глазах распускающая лепестки роза постепенно преображалась в тусклый гноящийся глаз. И этот глаз подмигнул остолбеневшему парню, роняя на пол вязкие кляксы гноя. От гадостного клейстера курились струйки тошнотворной вони.
– Твою мать! – заорал он, вскакивая с места. – Б… дь!!!
Сергей остервенело стиснул пальцы в кулаки. Он тяжело дышал, с присвистом, пытаясь привести свои мысли в порядок. Но какой там, в задницу, порядок, когда из собственного мизинца на тебя таращится чей-то выпученный глаз, слезящийся липкой дрянью?!
Левой рукой молодой человек случайно задел кружку с остатками выдохшегося пива, и та, совершив неуклюжий кульбит, полетела на пол. Послышался звон стекла.
– Серега? Серега, ты чего?!
Он поднял трясущуюся голову. Приятели с тревогой смотрели на него, Паша даже вынул сигарету из щербатого рта. Немногочисленные посетители бара тоже удивленно повернули головы в его сторону.
– Херово мне, пацаны, – прохрипел Сергей. Он медленно опустил глаза и, глубоко вздохнув, разжал пальцы.
Никаких роз и чертовых глаз. На ладонях – белые вмятины-полумесяцы от толстых ногтей. И маленькая ранка на мизинце.
Обычная ссадина, вернее даже не ссадина, а малюсенькая точечка, как от иголки, размером даже меньше спичечной головки.
«Что за хрень? – в ужасе подумал толстяк. – У меня глюки?!»
– Я… в сортир, – едва ворочая языком, промычал он, и друзья молча закивали. Казалось, они даже были рады, что тот их покинет на какое-то время.
С трудом подволакивая ватные ноги и спотыкаясь на каждом шагу, Сергей двинулся к кабинке, над которой поблескивала латунью табличка «WC» с изображенным под ней силуэтом писающего мальчика.
Распахнув дверь, он шагнул вперед, без сил остановившись у раковины.
– Я… сейчас сполосну… морду, – медленно прокряхтел толстяк. – И все… все будет зашибись.
Он не узнавал свой голос, булькающий, лишенный смысла и совершенно бесцветный – слова выплескивались из его рта, словно жидкая слякоть. Непослушными пальцами Сергей с трудом открыл кран с холодной водой и сунул лицо под тугую
На мгновение ему стало лучше, и это немного успокоило.
«Я просто сожрал что-то не то, – твердил он сам себе. – Сейчас… сейчас все пройдет».
Мысль о том, что его приятели Паша с Севой заказывали себе точно такую же закуску, но они, в отличие от него, в полном порядке, в то время как с ним происходила совершеннейшая дичь, он гнал прочь.
«Это все от дырочки на мизинце, – внезапно шепнул чужой голос. – Тот странный мужик на байке… Он оцарапал тебя».
Сергей испуганно вздрогнул.
Поднял внезапно потяжелевшую голову, со страхом глядя на собственное отражение. От увиденного ему стало дурно, а по ногам побежала горячая струйка мочи.
Из зеркала на него пялилось чье-то чужое распухшее лицо, без волос, бровей и ресниц. Глаза и рот существа были намертво сшиты толстыми нитками, из швов торопливо чертили узенькие тропинки кровяные дорожки.
Сергей закрыл лицо руками и истошно завопил, пятясь назад. Из орущего рта поползли хлопья пены, и он начал захлебываться собственной рвотой.
Дверь в кабинку была открыта, и парень, налетев на унитаз, потерял равновесие. С глухим стуком он упал на кафельный пол, в глазах что-то, затрещав, вспыхнуло, после чего Сергей окунулся в кромешную тьму.
– Че-то он долго, – сказал Павел, с беспокойством поглядывая в сторону туалета.
Возле столика остановился официант.
– По-моему, вам пора, ребята, – сказал он, уже не скрывая своего недовольства. – Мы скоро закрываемся. Если вашему другу плохо, я могу вызвать такси.
– Не надо, – поморщился Сева.
– Я пойду проверю, че там с Серегой. Совсем пацан закис, – сказал Павел. Он вышел из-за стола и, пошатываясь, направился к туалету.
Он вышел оттуда очень быстро, с белым, как мел, лицом, в глазах застыл непередаваемый ужас.
– Все, – пролепетал Павел. – Нету Сереги. Лежит на полу он, синий весь… «Скорую», наверное, надо, только…
Договорить он не успел, так как его вырвало.
Как только мотоцикл въехал в лес, путников мгновенно окутало стылое покрывало ночи. Пронзительный свет фары нервно выхватывал из лесной тьмы корявые сучья многолетних деревьев, которые нависали прямо над головами седоков. Некоторые из них с тихим шорохом царапали шлемы, будто пытаясь схватить и увлечь в глухую чащу.
– У меня для тебя две новости, – нарушил паузу Евгений. – Позволишь?
– Ну?
– Мой мотоцикл не приспособлен для поездок по бездорожью. Рано или поздно байк может влететь в какую-нибудь яму или заезженную колею. Судя по всему, тут когда-то проезжал трактор, дорога вся разбита. Мы просто встанем, и все.