Доплыть до Каталины
Шрифт:
А Баррингтон погрузился в сон без сновидений.
Час спустя Бетти вернулась к нему, и они вновь слились в экстазе, на сей раз не столь поспешно, медленнее и нежнее. Когда они пришли в себя, Бетти потянула его за руку. "Я хочу поплавать", заявила она. "Пошли со мной".
Слегка сопротивляясь, он позволил ей вернуть себя голого на дорожку, ведущую к бассейну. В голове пронеслось, что с тех пор, когда он принимал душ в полицейской академии, ему не случалось показываться на людях в чем мать родила, но тогдашние обстоятельства были не столь привлекательными. Он нырнул
"Не хочешь сыграть в теннис"? спросила она, когда они остановились.
"Ни в коем случае", ответил он. "Я не согласен напрягаться снова после того, как мы так расслабились. Как, насчет завтра"?
"Ладно, давай завтра", ответила она.
Они лежали нагие в шезлонгах возле бассейна, пили экзотические фруктовые соки и наблюдали за другими гостями, проходящими мимо.
"Знаешь кого-нибудь из них"? спросил Стоун.
"Ни души и очень этому рада".
"Я тоже".
Меньше всего он хотел бы нарваться здесь на знакомого.
Бетти поймала его плотоядный взгляд, обращенный на проходившую мимо очень красивую девушку. "Смотреть можно", сказала она, "трогать нельзя".
На закате они оделись к ужину, и еда была самой изысканной. Стоуну никогда не доводилось пробовать что-либо подобное. Из особого списка Калифорнийских вин он выбрал замечательное Каберне. Он заметил, что другие пары подтягиваются к примыкающей к столовой террасе, и когда они закончили ужинать, Стоун и Бетти тоже направились туда. Вскоре начался фейерверк, продолжавшийся четверть часа. Глубокая ночь пустыни раскололась яркими взрывами и сверкающими вспышками разноцветных огней. Когда фейерверк закончился, все разошлись, и вскоре терраса опустела. Бетти со Стоуном, взявшись за руки, последними пошли в свой коттедж.
Утром они играли в теннис, и Бетти оказалась очень хорошим игроком.
"Могу поспорить, что ты выигрываешь у большинства мужчин, с которыми играешь", заметил он, когда они закончили игру.
"Я побеждаю всех мужчин, с которыми играю", парировала Бетти, подавая ему полотенце.
После ланча Бетти сказала, что им пора возвращаться.
"Эти ребята хотят, чтобы все уехали во второй половине дня, и они могли подготовиться к следующей неделе, и предоставить служащим возможность отдохнуть".
"Я оплачу счет", сказал Стоун.
"Нет, я".
"Здесь все очень дорого. Давай заплатим пополам".
Она рассмеялась. "Расплатишься сексом".
"Я твой должник".
"Бесспорно"!
Когда они спустились с горы и выехали на дорогу, ведущую в Лос Анжелес, он начал задавать вопросы. "Прости, я должен спросить. Что именно сказал тебе в пятницу Вэнс"?
"Немного, что весьма необычно. Он приехал утром и закрылся в своем офисе, сказав, чтобы я ни с кем его не соединяла".
"Кто звонил"?
"Луи Ригенштейн, но те двое не звонили", ответила она. "Я знаю, что тебе это надо знать".
"Вэнс пробыл там целый день"?
"Он не уезжал вплоть до позднего вечера,
"Ты когда-нибудь видела его таким"?
"Нет. По-моему, он был обеспокоен, я никогда прежде не видела его в таком настроении. По своей натуре он не из тех, кто переживает".
"Сделал ли он хоть малейший намек на то, чем расстроен"?
"Нет. В течение дня он почти не разговаривал со мной".
"Должно быть, это все из-за Аррингтон".
"Может быть".
"Мой друг - полицейский, Рик Грант, думает, что у нее, возможно, роман. Как, по-твоему, такое возможно"?
"Почему бы и нет. Меня лично удивляет, когда женатые пары не имеют романов на стороне".
Когда они попали на Десятый хайвэй, сокращающий путь в Лос Анжелес, Стоуну на секунду почудилось, что он видит серебристый Линкольн в четверти мили за собой, но он не был точно уверен.
Остаток пути прошел в молчании и после того, как проехал пару раз вокруг квартала, чтобы удостовериться, что за ними нет слежки, Стоун высадил Бетти возле ее дома. И поехал к своему отелю.
Когда он вошел в номер, у него моментально возникло ощущение, что помимо горничной здесь побывал кто-то еще. Он осторожно прошелся по комнатам, готовый ко всему, пересмотрел свои вещи, чтобы убедиться, что ничего не тронуто. Номер был чист, как после посещения горничной, но все же была одна аномалия. На стойке бара стоял стакан, который он там точно не оставлял. Стоун взял его двумя пальцами за донышко и поднес к свету. На поверхности стакана были отпечатки пальцев, причем, явно не его.
25
На следующее утро Баррингтон проснулся поздно и, одевшись, пошел на кухоньку. Нашел пластиковый пакет, опустил в него стакан и вышел на улицу. Из машины он позвонил Рику Гранту.
"Рик, это Стоун. Не могли бы мы встретиться на полминуты? У меня для тебя кое-что есть".
"Ты где"?
"В Западном Голливуде".
"Можешь найти на своей карте полицейское управление"? Он продиктовал адрес.
"Записал".
"Там на противоположной стороне улицы есть такая маленькая кафешка. Я буду минут через двадцать".
Стоун разыскал заведение, и Грант подошел к его машине. "В чем дело"?
Баррингтон вручил ему пластиковый пакет. "В нем стакан из моего отеля с отчетливыми отпечатками пальцев. Можешь выяснить, кому они принадлежат"?
"Конечно".
"Звони на мой мобильник", сказал, отъезжая, Стоун. Было только одно место, где он мог отыскать следы Аррингтон, и он направился прямо к Марина Дел Рэй. Он запарковал машину, зашел в свечной магазин, купил пару кроссовок, легкую куртку, которую носят яхтсмены, широкополую шляпу и солнечные очки, потом достал из машины бинокль и вышел на прогулку. Хотя для маскировки этого было явно недостаточно, все же лучше, чем разгуливать в деловом костюме.