Дополнение к портретам
Шрифт:
Кстати, это Антон Павлович дал журналу новое имя: «Хирургия» – краткое, простое и выразительное, как все чеховские названия.
Разрешение из Петербурга было получено только 4 января 1897 г.
К этому моменту И, Д. Сытин, который и ранее колебался в своем решении (отказывал и обещал в одно и то же время, как заметил однажды А. П. Чехов), вовсе раздумал издавать журнал.
Встревоженный П. И. Дьяконов срочно сигнализирует Антону Павловичу и просит повлиять на Сытина: «…Подвинтите, ради бога, Сытина, чтобы он не впадал в уныние и не пятился назад…»
Чехов без промедления снова вступает в переговоры с издателем,
Когда вышло в свет девять превосходных в научном отношении номеров, когда сформировался круг сотрудников, когда в редакционном портфеле образовался запас интересных статей и неуклонно увеличивалось число подписчиков, Сытин вновь заупрямился и предупредил, что с нового (1898) года прекращает финансировать издание.
Журнал, как выразился Чехов, вновь дышал на ладан, и Антон Павлович, сам едва оправившийся после тяжелого легочного кровотечения, снова бросился спасать «Хирургию».
Профессор Дьяконов делится с Чеховым не только горестными фактами из жизни своего детища, но и радостными событиями и постоянно встречает искреннее сочувствие и неподдельный интерес. Ему же первому Петр Иванович сообщает новость о получении на издание «Хирургии» большой суммы денег от своего богатого пациента.
Чехов ликует: «Хирургия» спасена! Деньги найдены!» – пишет он А. С. Суворину.
31 декабря, в канун нового, 1898 года, П. И. Дьяконов пишет А. П. Чехову: «…Вы поддерживаете во мне веру в мои силы и в успех того дела, которое я считаю насущно необходимым для движения нашей научной мысли, и для развития у нас научной, а не ремесленнической хирургии. Должен сказать, что поддержка мне нужна тем более, что здесь я встречаю везде одну только апатию, способную сокрушить самые благие стремления и самые радужные мечты…»
В знак благодарности профессор П. И. Дьяконов регулярно «преследует» Антона Павловича свежими номерами журнала и просит писателя сообщать свой заграничный адрес, когда он уезжает туда на лечение: «…Мне изо всех сил не хочется терять Вас из виду…»
Журнал «Хирургия» пережил Антона Павловича и своего редактора, скончавшегося в 1908 г. После смерти П. И. Дьяконова редакцию возглавили известные русские хирурги Н. И. Напалков и Н. Н. Теребинский.
Более 1,5 тысячи оригинальных статей, опубликованных на страницах «Хирургии», насчитали доктора Л. А. Каплан и А. С. Кузьмина, составившие библиографический указатель дьяконовского журнала через 25 лет после его закрытия.
В списках авторов журнала значатся корифеи
Конец XIX – начало XX века были периодом, когда хирургия одну за другой завоевывала себе области, считавшиеся ранее недоступными для оперативного лечения. Выдающуюся роль в стремительном наступлении хирургического метода на болезни сыграл печатный орган московских хирургов – журнал «Хирургия». И поэтому можно смело утверждать, что спасенный Чеховым журнал стоит не 20 000 удачных операций, как полагал Антон Павлович, а многих сотен тысяч.
Однако статьи семидесятилетней давности не потеряли своего значения и в наше время, и мне хочется посоветовать молодым врачам изредка обращаться к подшивкам старых журналов. Выдающиеся хирурги прошлого прекрасно владели не только скальпелем, но и пером и, рассказывая о диагностике и лечении различных болезней, умели ненавязчиво передать читателю свой врачебный и жизненный опыт. Сегодня в связи с резким увеличением потока информации журнальные статьи превратились в сгустки фактических данных и, естественно, утратили индивидуальный почерк. Медицинская наука от этого, возможно, выиграла, но медицина как человековедение кое-что и потеряла.
В дореволюционной России «Хирургия» была одним из самых популярных медицинских журналов – неофициальным рупором городских и земских хирургов.
По мнению профессора А. М. Заблудовского, популярность журнала была в значительной мере обусловлена теми симпатиями, которыми пользовался у земских врачей первый редактор журнала Петр Иванович Дьяконов. Думается, немалое значение имело и то, что у колыбели «Хирургии» стоял земский врач и великий русский писатель Антон Павлович Чехов.
Как слаба была старая медицина!
«…Кто слышал от него жалобы, кто знает, как страдал он?» – вопрошает И. А. Бунин в статье, посвященной памяти А. П. Чехова.
Это молчаливое превозмогание смертельного недуга длилось не месяц и не год. Бунин определил возраст болезни Чехова в 15 лет. Если же вести отсчет с момента первого кровохарканья, о котором Чехов сообщает Н. А. Лейкину в декабре 1884 г. («…три дня не видел белого плевка»), то надо прибавить еще пять лет.
В письме к А. С. Суворину от 14 октября 1888 г. Антон Павлович отнес начало своей болезни к 1885 г. В этой ошибке нет ничего удивительного так как болезнь к этому времени приняла хроническое течение, стала повседневностью: «…Я два раза в год замечал у себя кровь… Третьего дня или днем раньше – не помню, я заметил у себя кровь, была она и вчера, сегодня ее уже нет.
До сих пор дебатируется вопрос: был ли А. П. Чехову вполне ясен диагноз его болезни?
Дело в том, что долгие годы (пока эскулапы, по выражению Антона Павловича, не вывели его из блаженного неведения) он ни разу не называет свою болезнь страшным словом – чахотка.
Трудно даже представить, чтобы такой грамотный врач, как А. П. Чехов, не знал столь выраженных симптомов кавернозного туберкулеза легких, которые сам же у себя находил: «…Каждую зиму, осень и весну и каждый сырой летний день я кашляю. Но все это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве…»