Допустимый ущерб
Шрифт:
Они не знают обстановку, сложившуюся здесь. А я знаю. Мне кажется, что хаджи Рахман может быть моим настоящим союзником».
Поэтому я заставила себя пойти к выходу. Тамаре-ханум я сообщила, что иду навестить Расула.
Сначала я спустилась к стойке портье и узнала, в каком номере живет хаджи Рахман. Еще не поздно было остановиться, но я решила идти до конца. Я поднялась на лифте, подошла к его номеру и осторожно постучала в дверь. Он открыл через минуту. Хаджи был одет, выглядел так, словно сегодня не было долгого стояния у горы Арафат.
— Мне
— Хорошо. — Он оглянулся и негромко сказал своему соседу по номеру, что выйдет на несколько минут.
Затем хаджи Рахман шагнул за порог, закрыл дверь, испытующе посмотрел на меня и спросил:
— Что-то опять случилось?
— Я узнала, что Джамалов не виноват, — выпалила я почти сразу. — Он не тот, кого все ищут.
Хаджи нахмурился, взял меня за руку и повел в холл, чтобы не разговаривать в коридоре.
Там он строго посмотрел на меня и осведомился:
— Откуда вы узнали?
— Знаю, — упрямо сказала я. — Он не виноват. Его подставили. Он не убивал Хасанова. В группе есть кто-то другой.
Хаджи Рахман молчал, раздумывая над моими словами. Я видела, что он тоже об этом думал. Ведь кто-то сдал Джамалова полиции. Теперь понятно, что это сделали нарочно.
— Никому не говори, — наконец произнес хаджи. — Я постараюсь понять, кто это может быть. Но у нас очень много народа.
— Он должен встретиться здесь со своими людьми, — напомнила я.
— Это я прекрасно понимаю, но не могу следить сразу за столькими паломниками. Тем более когда мы идем в толпе, — мрачным голосом проговорил хаджи Рахман.
Я терпеливо ждала, пока он примет какое-то решение.
— Возвращайся в свой номер и никому ничего не рассказывай, — заявил хаджи. — Завтра я постараюсь разговорить наших мужчин. Может, мне удастся понять, кто и зачем все это делает. Если Хасанова убил не Джамалов, то кто? Зачем этот неизвестный убийца сдал Джамалова?
Он говорил моими словами, задавал те же самые вопросы. Действительно, кто и зачем все это делает? Непонятно, каким образом неизвестный нам террорист получит свое оборудование, пронесет его через две границы, обманет всех таможенников, а затем передаст его своим людям. Это кажется практически невыполнимым. Другое дело, если он получает лишь инструкции по разработке террористического акта, а не само оружие. Их можно запомнить или записать на бумажку. Спрятать ее и пронести через любые кордоны совсем несложно.
Я возвратилась к себе в номер, легла на кровать и попыталась успокоиться. Наверное, я сделала не совсем правильно, решив довериться хаджи Рахману. Если он и есть тот самый «другой», то я просто пропала. А если нет, то я поступила правильно. Теперь хаджи Рахман сам попытается найти связного террористов. Ведь он руководитель дагестанской группы. Ему гораздо легче вычислить возможного мерзавца, чем мне.
С этими мыслями я наконец-то заснула.
Утром Тамара-ханум сказала мне, что я разговаривала и стонала во сне. Только этого мне не хватало! Ариф решит, что его жена сошла с ума, если я буду вести себя подобным
После завтрака мы вышли из отеля и направились в долину Мина. Там уже стоял столб, называемый джамрат аль-акаба, который символизирует шайтана. Каждый паломник должен бросить в него семь камней и постараться изгнать из себя все дурные мысли, всех бесов, которые его смущают.
Интересно, будет ли бросать эти камни возможный убийца? Как он сумеет отречься от своих бесов?
Мы снова шли достаточно медленно, памятуя о том, что нам не раз говорили. Именно здесь, у этого столба, происходят самые большие неприятности. Всей тесной толпе приходится размахиваться, чтобы камни долетели до столба. Это непрерывный процесс. Задние ряды напирают на впереди стоящих. Поэтому в последние годы больше всего людей гибнет во время обряда побивания шайтана.
Мы подходили к площадке, откуда можно бросать камни. Дагестанская группа шла за нами. Я все время оборачивалась и видела хаджи Рахмана и Абдулали Магомедова.
Я уже хотела достать свои камни из кармана, и в этот момент меня кто-то грубо толкнул. Это явно произошло не случайно. Я пошатнулась, упала и машинально схватилась за руку Тамары-ханум, находившийся рядом со мной.
Она, конечно же, не ожидала ничего подобного и повалилась на меня. Мы лежали на земле, а десятки тысяч людей напирали на нас сзади.
Потом, анализируя случившееся, я поняла, что у нас почти не было шансов остаться в живых. Нас должны были просто затоптать.
Но положение спас Расул. Он громко закричал, пытаясь остановить людей. Брат схватил за руки двух молодых мужчин, шедших рядом с ним. Им удалось на какие-то секунды сдержать напирающую толпу.
Мы с Тамарой-ханум успели подняться. Мне больно наступили на руку. Мою спутницу так сильно толкнули в бок, что потом на этом месте у нее был большой синяк. Но самое главное, что мы успели подняться и были на ногах.
Толпа несла нас к площадке. Самым большим чудом оказалось то обстоятельство, что камни, которые я должна была бросать в шайтана, не рассыпались во время падения.
Я все-таки попыталась обернуться и понять, кто именно мог так грубо меня толкнуть, но ничего не увидела. За нами шел Расул, но он, конечно, не стал бы этого делать. Никто не должен был меня толкать. Я никому ничего плохого не сделала, но точно знала, что это была не случайность.
Меня толкнули с таким расчетом, чтобы я упала и была затоптана напирающей толпой. То есть меня хотели убить.
Мне повезло дважды. Сначала я вцепилась в Тамару-ханум и увлекла ее за собой. Она фактически прикрыла меня своим телом. Да и Расул мгновенно понял ситуацию. Он вместе с двумя своими соседями успел на несколько секунд остановить толпу и дать нам возможность подняться. Иначе мой брат не сумел бы спасти нас. Не исключено, что его тоже растоптали бы вместе с нами.
Первый камень в шайтана я швырнула с такой злостью и отчаянием, что чуть не вывернула себе руку. Нет, я бросала его не в неведомое мне потустороннее зло, а в реального человека.