Дорасти до неба

Матвеев Дмитрий Николаевич

— Ромка!

Я рванула решетку и, выдернув ее с мясом, отбросила в сторону. Вернее, хотела отбросить. Но как-то так совпало, что именно в этот момент магия рассосалась, и здоровенная железяка едва меня не прибила. А-а, плевать! Я кинулась в камеру.

Ромка лежал на узкой жесткой лежанке лицом вниз. Я перевернула его. Млин, какой он стал худой! Щеки ввалились, на руках видно каждую косточку. Вытащить его наверх? Я попыталась приподнять парня — не вышло, все равно он для меня слишком тяжел. А "сила гиганта" — как бы не отвернуть

ему что-нибудь, причем совершенно случайно. Что ж, придется действовать по второму варианту.

Я метнулась наверх, кривясь и сдерживая тошноту нашарила первый попавшийся телефон, набрала дежурную часть.

— Стрельба! Бандиты! Нападение!

Я изо всех сил изображала панику.

— Постойте, девушка, назовите адрес! — всполошился дежурный.

Я послушно назвала, для пущего эффекта, подхватила с пола выпавший из рук мертвого бандита пистолет и несколько раз пальнула в потолок. Больше всего меня удивило то, что пистолет действительно выстрелил.

— Скорее! — пропищала я в последний раз и отключила связь.

Ну вот, теперь осталось только открыть стражам порядка ворота и исчезнуть. И пусть полиция разбирается и с трупами, и с пленниками, и с владельцами домика.

Я подошла к воротам. Ну что ты будешь делать! Ни тебе замка, ни засова. Открываются электричеством, с пульта. А где пульт? Наверняка в караулке, где-нибудь в доме. Как скоро приедет полиция? Минут десять, пятнадцать? Хорошо, пять минут на поиски, если не выйдет — ухожу так.

Я подошла к двери дома, открыла ее и лицом к лицу столкнулась…

— Ромка?

Парень выглядел как-то странно. Руки держал за спиной, двигался неуверенно, избегал смотреть на меня…

— Ромка! — затормошила я его, — Что с тобой?

Он, наконец, повернул ко мне голову и в свете уличных фонарей я увидела черные глаза с вертикальным зрачком.

— Что? Что они с тобой сделали?

В ответ он достал из-за спины руку, в которой был зажат небольшой баллончик. Раздалось шипение, я почувствовала резкий отвратительный запах, и свет померк.

Глава 28

— Тася! Тася!

Голос доносился словно сквозь толстый слой ваты. Странно знакомый голос. Интересно, откуда я его помню? Смутно вспоминается что-то с ним связанное: зеленые луга, синее небо, желтое солнце… Слова. Только слова. Ничего не значащее колебание воздуха.

— Тася!

Кто-то кого-то зовет. Интересно, кого? Уж не меня ли? Навряд ли, меня зовут… а как меня зовут? Кто я?

— Кто я?

— Кто я? Кто я? Кто я? — колокольчиками заметалось вокруг стеклянное эхо, отдаваясь фальшивым дребезжанием где-то глубоко внутри меня.

— Кто я? — Пришлось шептать, чтобы не корежило, не терзало меня этим отвратительным дребезгом.

— Тася! Таисья из мира Эос!

Дзынь! Словно треснула стеклянная стенка, отделявшая меня от мира, и в эту трещинку просочилась капелька осознания. Это

я — Таисья, и так меня называла только… Кто? Не могу вспомнить. Но теперь я знаю свое имя, а это уже немало.

— Тася, где ты?

И в самом деле, где это я? Вокруг — сплошная темнота. Как у негра в… в кулаке, скажем так. Я попыталась оглядеться, но не смогла даже пошевелиться. Такое порою случалось во сне. Я что, сейчас сплю?

— Тася, ответь! Что с тобой?

Опять этот голос. Женский, наполненный искренним беспокойством за меня. Кто это может быть? Мама? Нет, ее бы я узнала. Тогда кто? И зачем я понадобилась? А что со мной?

— Тася, откликнись! Ты слышишь меня?

— Слышу, слышу…

Я скорее подумала, чем произнесла эти слова. Говорить не хотелось. Двигаться тоже не хотелось. Думать и то было лениво. Но кто-то же меня теребит, и вряд ли отстанет. Придется хотя бы узнать, что ему от меня нужно, да еще в моем сне.

— Кто ты? — прошептала я в черную пустоту, из которой доносился голос.

И до меня из самого дальнего далека донесся ответ:

— Тася, это я, Мирланда!

Мирланда? Ну и что? А кто она такая?

Имя цепляло, теребило, не давало покоя, заставляло тянуться, вспоминать… Небо, солнце, трава, серебристые латы, замок, люди вокруг и немолодой человек у стремени моего коня. Он поворачивается и произносит:

— Мирланда!

Мирланда? Но я ведь Таисья. А откуда взялась…

Я чувствовала, что ответ где-то рядом, что еще чуть-чуть, и я доберусь до него. Я напрягала силы, стремясь увидеть, понять. А картины воспоминаний сменяли одна другую: поляна посреди дремучего леса и на ней отряд Черных волков. Потом — комната в замке и в ней смешной толстяк в колпаке и халате, из-под полы которого торчит кружевная сорочка. Потом…

Я не успела досмотреть все картинки, потому что… Мирланда! Я вспомнила! И почти наяву услышала, как осыпается осколками стенка, закрывавшая мой разум. Я инстинктивно сжалась в комок, чтобы меня не искромсали острые стеклянные лезвия. И тут на меня обрушился ураган. Ураган чувств, мыслей, воспоминаний и — боли.

Кажется, я застонала. У меня болело буквально всё, абсолютно все части тела.

— Тася! — услышала я тот же самый голос где-то совсем рядом.

— Мири! — отозвалась я, пытаясь не свихнуться от безумной, затуманивающей рассудок боли.

— Потерпи немного, сейчас тебе станет легче.

— Угу, — прохрипела я. На более длинную речь просто не было сил.

По телу словно пробежала прохладная волна. Сверху вниз, от головы к ногам. И действительно, мне стало легче. Боль не исчезла совсем, но словно бы отодвинулась, и стала почти терпимой. Зато накатила жуткая слабость. В таком состоянии я, наверное, и комара бы не смогла прихлопнуть. Но это все равно было лучше.

— Уф-ф, — отпыхиваясь, произнесла Мирланда. — И как только тебе вообще удается здесь хоть какая-то магия?