Дорога без тебя

Эдриан Лина

— Я сама решу, когда и что мне пора, — отчеканила я.

Развернулась лицом к Лидии, намереваясь попросить еще одну сигарету. Он не имел никакого права мне указывать или придумывать свои правила. Никакого. Абсолютно. Это злило. Мне хотелось показать и доказать, что он никто, что я не слушаюсь его приказов.

— Сломаю и эту, — тихо и спокойно прозвучало совсем близко от моего уха. Я даже не была уверена, что эту фразу слышала его тетя, которая разглядывал нас с излишним любопытством.

— Бесишь, — прошипела сквозь

зубы.

Уходить вот так не хотелось. Как будто последнее слово осталось за ним.

— Позвольте? — я всё-таки потянула руку к пачке. Только прежде, чем Старцев вырвет у меня сигарету, сжала ее так, чтобы он не смог забрать. — Поищу место поспокойней.

Бросила взгляд на Старцева. Мне на секунду показалось, что его развеселила моя выходка. Да, наверное, я повела себя немного по-детски, но не могла я просто уйти, поджав хвост. Нужно было хоть что-то сделать.

Посмотрела на Лидию, которая продолжала курить с интересом наблюдая за нами, сказала краткое “спасибо” и пошла прочь. Только выйдя в коридор подумала о том, что логичней было бы спуститься в сад по лестнице, примыкающей к веранде, но вернуться обратно я бы не смогла даже под дулом пистолета. Тогда я застыла за дверями веранды, надеясь, рассчитывая, услышать что-то не предназначенное для моих ушей, как один раз уже это сегодня получилось сделать.

— Интересно… — раздался протяжный голос Лидии.

— Не начинай, — резко оборвал её Тимур.

— Опять не можете поделить девушку?

— Я женат.

— И когда тебе это мешало? — насмешливо уточнила его тетя. На долгие секунды воцарилась тишина. А потом опять прозвучал ее еще более повеселевший голос: — Значит, ей курить нельзя, а тебе можно?

Старцев так и не ответил. Я простояла несколько минут, они так больше ничего друг другу не сказали, и тогда я пошла прочь, чтобы не быть пойманной с поличным.

Вышла в сад. Увидела мужчину, попросила прикурить. И решила пройти вглубь. Прижалась к какому-то массивному дереву, прячась от всех вокруг, и глубоко затянулась. Закашлялась, но упрямо сделала еще один затяг. Выглянула из-за дерева, посмотрев на веранду, где только что была.

Лидии там уже не было, а вот Старцев все еще стоял на месте. И смотрел прямо на меня. Я отсалютовала ему и на показ сделала очередной затяг, медленно выдыхая густой дым. Внутри какое-то невероятное чувство удовлетворения и хочется прокричать: “не будет по-твоему, будет по-моему”. Глупое, детское, наивное чувство, но такое приятное. Словно я победила. Пусть не войну, но одно маленькое сражение. Самой от себя смешно, но не могу иначе. С ним не могу по-другому. Хочется делать все назло и вопреки.

Глава 13. Рубашка

Когда возвращаюсь в комнату, Смолянова еще нет. Спокойно смываю косметику, принимаю душ. Для сна я взяла с собой рубашку Старцева, которую нагло забрала, когда была в Сити. Не смогла удержаться.

Я в ней, если быть честной, спала с тех самых пор, как она у меня оказалась. Но сейчас такой ночной наряд кажется не совсем уместным в сложившихся обстоятельствах. Я думаю о том, что глупо вообще было брать вещь, которая принадлежит Тимуру сюда, с собой. Но вариантов уже особо нет, а я ведь планировала изначально спать одна.

Смолянов как раз расстегивает рубашку, когда я выхожу из ванной. Бросает на меня взгляд, внимательно рассматривая босые ноги, едва прикрытые не слишком длинной рубашкой, и торчащие пики сосков из-под тонкой ткани, отреагировавшие на перепад температуры между разгоряченным воздухом ванны и прохладным в спальне. Я скрещиваю руки, пытаясь спрятаться от его жадного взгляда.

— Хочу тебе напомнить, что у нас сугубо деловые отношения, — насмешливо говорит Смолянов, но хриплый голос его выдает.

Я безразлично пожимаю плечами и ныряю под одеяло.

Он скидывает рубашку, я стараюсь не глазеть на него. Идет в ванную.

Кровать действительно огромная. Если Смолянов ляжет с другого края, между нами поместится минимум несколько человек. Я выдыхаю расслабленно, слишком устав от нервного напряжения и переживаний последних часов. Засыпаю практически мгновенно.

Пробуждаюсь внезапно. В комнате темно и тихо. Рукой нащупываю телефон на тумбочке возле кровати. Два часа ночи. Поворачиваюсь на бок в надежде уснуть обратно, но сон не идет. Ворочаюсь, кручусь и в итоге вылезаю из-под кровати. Смолянов спит, лежа на животе. Свет луны освещает его мощную спину, сбившееся в районе бедер одеяло. Решаю сходить на кухню, чтобы попить воды.

На цыпочках иду по коридору, спускаюсь по лестнице. Пытаюсь сориентироваться и вспомнить, в каком направлении идти дальше. Кажется, Смолянов указывал на противоположную дверь от столовой, а она, как я помнила, справа.

Кухню освещает лунный свет из окна. Он падает на островок, стоящей посередине помещения. В комнате темно, но глаза уже привыкли к мраку, поэтому я не включаю свет. Ищу кувшин с водой или что-то похожее. Нахожу. Теперь по очереди открываю дверцы в поисках стакана. Наливаю себе воды и разворачиваюсь. Облокотившись на столешницу, застываю.

Шокировано смотрю на человека, сидящего за небольшим столом около стены. Лунный свет не попадал в эту часть комнаты, поэтому я не заметила никого, когда вошла.

Делаю глоток, продолжая разглядывать безмолвную тень. Надо ли мне завести разговор? Что-то спросить? Решаю не нарушать тишину.

— Это моя рубашка? — раздается внезапно резкий голос.

Я вздрагиваю от неожиданности, бокал выпадает из рук и с громким звоном разбивается, разлетаясь на мелкие осколки. Я чувствую боль в ноге и непроизвольно делаю шаг в сторону. Из груди вырывается болезненный вскрик, потому что босые ступни пронзает адское ощущение.